по полям он мок и колко блестел, как отсыревшая соль или стелился мятым, затасканным резкими ветрами, ковром в ожидании лучей запоздалого, безразличного к этому апрелю солнца. Кто-то топил печь. В воздух проник терпкий дымок – вместе с влажной землёй и стужей пахло почти осенью. У восточной части города тихая река встречались с весенним лесным ручьем и давала излучину. Старинная улица на окраине кончалась крепким домиком за долго до ее берега и лишь невзрачная тропинка вилась дальше сквозь луг к мосту. Это был путь на тот берег для редких охотников или любителей мрачных прогулок вроде старика Лодочника. Ведь по ту сторону реки был дремучий лес. Лес глухой, заросший, непролазный – ломтик необузданной природы с ядовитыми травами, душащим кустарником, ветвистой колючей порослью, старинными соснами, хищными птицами, кабанами, пушистыми рысями, шумными толстыми глухарями, пугливыми зайцами, медведями и травницей. Никто не ходил туда просто так. Вековой узловатый дуб рос аккурат у края луга и считался границей городка на востоке. Ребята гуськом проскользнули под его широкими ветвями, направляясь к реке. Богдан огляделся – кое-где стала пробиваться зелень, но в большинстве своем мерзлая земля только начала отходить и пока щедро разрождалась лишь грязью. На ум приходили болота, цапли, кочки и брусника. Вдалеке заунывно прокричала иволга.
– Нам повезло, что нынче весна настала поздно, – заявил Андрей, разъезжаясь на грязи.
– Почему же? – вздохнул Богдан.
– Сам посуди, лесной ручей несет талые воды к реке лишь весной, а к лету пересыхает. Его русло зарастает травой так густо, что не найти. Сейчас он еще не высох, значит, мы сможем идти вдоль него сколько потребуется.
– А главное, не заблудимся, – добавила Марина. Она собрала непослушные кудряшки под заколку, но некоторые пряди уже выскочили и вились вдоль лица. Девочка раскраснелась от ходьбы и расстегнул куртку. – Поверить не могу, что мы идем к травнице, – дома затея с походом в лес казалась очевидной и простой, но теперь, видя впереди густые черные поросли у Марины поубавилось прыти, – Мы будем там одни на ее территории, она может нас заколдовать. Навести порчу, проклясть, сглазить, одурманить, отравить – она это прорву раз делала! Да что там, она делает это каждый день, она дышит этим, иначе ведьме не жизнь.
– Она – не ведьма, – позволил себе вкрадчивое замечание Богдан, – а лишь травница. И не колдует.
– Прости, я вдруг забыла, что мы считаем ее твоей мамой.
– Не считаем пока!
– Марина просто трусит, – пояснил Андрей.
– И ничего такого в этом нет, раз мы решили сунуться в гиблое место. Страх предостережет нас от глупых поступков.
– Тебе не обязательно идти, – сказал Богдан, – останься, подожди нас дома.
– Всенепременно.
– Оставим этот разговор, Марина, а то я опасаюсь, что Богдан сам передумает, – взглянул на брата Андрей.
Богдан пожал плечами:
– Пожалуй, можно сходить и взглянуть