аскетический образ жизни. Не помню, в какой книге я читала про такую бурную любовь между одной монахиней и светским человеком. Я буквально не могла оторваться от книжки. И каков финал! Бедная монахиня покончила жизнь самоубийством. Мне кажется, там, где воздержание, наоборот вспыхивают бурные чувства, и, может быть, гораздо сильнее, чем между обычными людьми, – заключила с лукавой улыбкой и искрящимся взглядом девушка.
– А может и тебе, моя дорогая, пока не поздно, надо податься в монастырь, чтобы испытать подобные чувства, – шутливо произнёс Глеб, и троица дружно рассмеялась, а Денис сквозь смех проговорил, что её туда не примут, так как она слишком красива для этого.
Как ни странно, но девятнадцатилетний парень никак не мог расстаться с навязчивой идеей – стать модным современным писателем. Но, увы, всякий раз фортуна обходила его стороной. Отовсюду, куда бы он ни посылал свои творения, ему шли убийственно равнодушные рецензии. Издатели, словно сговорившись, писали, что его произведения не того уровня, что сюжеты надуманы и в реальной жизни этого не бывает. После таких суровых отповедей впору бы застрелиться. Однако у Дениса, напротив, как будто открывалось второе дыхание, неистощимый на выдумку, он строчил снова и снова, списывая свои неудачи на бездарность и леность издателей, порой у него возникало подозрение, что его рукописи просто-напросто, не читая, сразу швыряют в корзину.
Впрочем, критически настроенный к нему Глеб не раз замечал за собой, что и в нём самом нет-нет, да и просыпался писательский зуд, и бывали минуты, когда он также жаждал выпустить в свет нечто выдающееся. Правда, это прекрасное желание по причине лени и неуверенности в себе пока ничем не подкреплялось.
Глава вторая
Присланная матерью телеграмма спутала не только все планы Глеба насчёт свадьбы, но и в корне перевернула всю его жизнь. С окаменевшим лицом он ещё и ещё раз вчитывался в скупые страшные строки; в его сознании никак не укладывалась ужасная мысль, что его милой сестрёнки больше нет на свете и что надо немедленно ехать на похороны. Он долго стоял, как истукан, вертя в руке телеграмму, как бы не понимая, что происходит, и, тая надежду, что, может быть, ему приснился кошмарный сон. Напуганный неподвижным лицом друга, Денис не отходил от него ни на минуту и то и дело подносил ему стакан с водой, но Глеб грубо отталкивал его руку, невидяще уставившись в одну точку. Ларису убили! Но ведь ещё четыре дня назад она звонила ему и весело болтала о каких-то милых пустяках, обещала в ближайшие выходные нагрянуть к нему в гости. Он рассеянно подошёл к окну, прижался лбом к запотевшему стеклу и долго так стоял, не соображая, что ему дальше делать.
Незаметно подкрадывались прозрачные голубоватые сумерки, на соседнем балконе надрывалась от лая собака, а со двора, как обычно, доносилась чья-то хриплая брань.
Глеб редко когда плакал, считал, что это отнюдь не мужское занятие, а тут вдруг почувствовал, как в горле у него что-то подозрительно