и чтобы пережить день ему нужно где-то укрыться, поскольку солнечный свет его убивает. Вот наши и решили найти его логово. Храбрились, кричали, что одной левой на рогатину посадят… Им удалось отыскать огромное укрытие в овраге. Из шестнадцати человек вернулся один. Он рассказал, что тварь неоднократно удавалось проткнуть рогатиной, но она словно не только не замечала тяжелые раны, затягивающиеся на глазах, но даже не ощущала боли. А после этой охоты как с цепи сорвалась: раньше по одному за несколько ночей сжирала, а теперь каждую ночь повадилась.
Он взглянул на Орина, лицо его прояснилось.
– Вы ведь делиаранец?
Орин кивнул. Крестьянин поклонился.
– Извините, господин, что веду себя недостойно, горе затуманило разум. Может вы, действительно, нам поможете.
Он кинулся к двери. Солдаты едва успели расступиться. Орин метнулся за поселянином. Из-за спины раздалось:
– Роланд, Марк, Огл и Уоллес остаётесь здесь, присмотрите за женщиной, раненых занесите в дом. Ну что вы бросили их как мешки с дерь… сеном, они же ещё живые. Головой за них отвечаете. Остальные за мной.
Дар с воинами догнали Орина и поселянина около церкви. Мужик забарабанил в дверь.
– Изыди, исчадье тьмы, – донеслось изнутри.
– Отец Акбани, открой. Это я, Рэми.
В окне промелькнуло лицо: глаза с тарелки, губы побелевшие, волосы вокруг широкой лысины стоят дыбом.
– Здравствуй, сын мой, – раздалось из-за двери. – Кто это с тобой?
– Это люди, – ответил поселянин.
– Ты в этом уверен?
Рэми нехорошо улыбнулся.
– Вот я и привёл их к вам, чтобы проверить.
– Хорошо, они люди. Можешь теперь идти с ними подобру-поздорову.
– Трусливая скотина, – прошептал поселянин и громко добавил: – Они пришли нам помочь.
Тишина.
– Хорошо, – громко сказал Дар, – мы, пожалуй, пойдём. Кстати, сколько в деревне жителей осталось?
Рэми побледнел. Губы затряслись.
– Три семьи и священник, – дрожащим голосом сказал он.
– Значится к завтрашнему утру на одного священника станет меньше, – сказал Дар, пальцы коснулись локтя делиаранца. – Пойдём, дадим человеку подготовиться к переходу в иной мир.
Дверь отворилась. В проеме показалась бледная до синевы от испуга физиономия.
– Погодите, – проблеял священник.
Свинячьи глазки на осунувшемся, некогда полном, лице быстро осмотрели каждого. Взгляд наткнулся на Орина.
– Делиаранец, – недоверчиво и одновременно радостно сказал отец Акбани.
Он стремительно, и это при столь объемной фигуре, выскочил из-за двери, пальцы тисками сомкнулись на запястьях Орина.
– Только Вы можете помочь, – затараторил он и потащил гостя в дом. – Только Вы.
– Минуточку, – сказал бдящий Дар. – Куда ты его тащишь?
Пальцы священника разжались, он суетливо забежал внутрь, затем кинулся к Орину, снова бросился в церковь.
– Сейчас, сейчас.
Наконец