которого она на самом деле не желала и которое было даже лишним, учитывая ее статус тайного агента.
Мистер Паркер вышел на лужайку перед своим домом и начал кричать на Бабблса. Голос его звучал куда неприятнее, чем даже собачий лай.
Агентская работа Руби тоже была отнюдь не прогулкой в парке, и в этом не было ничего удивительного, если учесть, с какими людьми обычно приходится сталкиваться тому, кто участвует в постоянной битве добра со злом. По мнению Руби, термином «зло» излишне злоупотребляли. Не каждый человек, совершивший преступление, был злом, и только редких (чрезвычайно редких) индивидуумов можно было считать злыми до мозга костей, без единой молекулы добра в душе́. Но когда речь шла о Графе, Руби неизменно приходила к выводу, что если в нем и присутствовало добро, оно было слишком маленьким, чтобы его разглядеть. Можно было списывать это на трудное детство, извилистый жизненный путь, гены его мамы и папы, плохую погоду, но какова бы ни была причина, фактов это не меняло: в нем не осталось ничего доброго, и его душа прогнила насквозь. Вокруг этого чудовища в человеческом облике вилась мерзкая стая злодеев и сумасшедших, готовых ради него сделать любую грязную работу. Заговоры, которые они строили, и злодеяния, которые они совершали, были настолько ужасны, что могли вынудить даже Чудо-Женщину спать только при включенном свете. Так как же тринадцатилетняя школьница из Твинфорда могла сохранить душевное спокойствие? Что ж, никто и не обещал ей, что будет легко. Но больше, чем жестокие злодеи, больше, чем даже сам Граф, Руби пугала та сила, которая стояла за всем этим, тот, кто дергал за ниточки этого кукольного спектакля. Потому что этот «кто-то», несомненно, существовал, и если верить словам Графа – который сам содрогался, упоминая о нем, – желал Руби смерти.
Говоря словами миссис Дигби,
Бойся того волка, которого боятся другие волки.
Руби увидела, как из-за угла вывернул мебельный фургон и покатил по Сидрвуд-драйв. Он остановился возле серого, обшитого досками дома – самого старого дома на их улице. Похоже, этот дом вот-вот снова опустеет. Насколько Руби могла вспомнить, никто не задерживался там достаточно надолго, чтобы как следует обжить это здание.
Руби Редфорт всегда приветствовала перемены в жизни и никогда не боялась маленьких приключений, но в последнее время она чувствовала, что была бы совершенно не против, если бы мир ненадолго застыл на одном месте.
Мимо проехала легковушка, остановилась на перекрестке, водитель опустил окно и выбросил на улицу банку газировки.
Октябрь выдался хлопотным. Ее жизнь в качестве агента самого тайного из тайных агентств – известного тем, кто о нем знал, как «Спектр», – была сильно омрачена растущим ощущением того, что где-то в подземных коридорах «Спектра» шнырял «крот», то есть двойной агент. Руби чувствовала, что на нее посматривают косо, – подозрения пали на нее. Ее уже допрашивал глава «Спектра-1», агент Делавер, и эта беседа