вместе с ней горько заплакала.
– Успокойся! – сказала она наконец. – Не плачь! Я уже привыкла, и это не мешает мне быть счастливой.
– Ах, разве можно быть счастливой, живя во тьме? – воскликнула Герти. – Уж лучше бы вы все видели, хотя бы тогда и не полюбили меня. Разве вам никак нельзя открыть глаза?
– Нет, – со вздохом ответила Эмилия. – Поговорим лучше о тебе. Откуда ты взяла, что ты безобразна?
– Все так говорят, а ведь никто не любит некрасивых детей.
– Если это хорошие, добрые дети, то их любят, пусть даже они и некрасивы, – заметила Эмилия.
– Но я не добрая, – созналась Герти, – я очень злая.
– Если постараешься исправиться, все будут тебя любить. Ты знаешь, дядя Флинт очень любит свою девочку. Так что тебе нужно приложить все старания, чтобы он был тобой доволен.
Мисс Грэм много расспрашивала Герти о том, как она жила прежде. Печальная повесть девочки так заинтересовала Эмилию, что она не заметила, как прошло время и как ушел органист. Герти всегда легко поддавалась ласке. Приветливость Эмилии, ее тихий, ласковый голос покорили сердце девочки, и она доверчиво и охотно отвечала на все вопросы.
Эмилии Герти тоже понравилась; но она поняла, как мало на нее обращали внимания до сих пор и как необходимо ей хорошее воспитание. Между тем вернулся мистер Арнольд.
– Милая моя, – сказал он Эмилии, – вы, вероятно, подумали, что я забыл о вас; меня задержали дольше, чем я думал.
– А разве вы долго там пробыли? – ответила Эмилия. – Я и не заметила. У меня была интересная собеседница.
– Откуда же взялась эта крошка?
– Она была в церкви с мистером Купером. Разве он не пришел за ней?
– Купер? Нет, он пошел прямо домой. Верно, забыл о ребенке. Что же нам с ней делать?
– А далеко это? Не можем ли мы ее проводить?
– Да порядочно. И нам не по дороге. Вы устанете.
– Нет-нет, я не устану. Я хорошо отдохнула. Да и нельзя же отпустить ее одну. Я все равно буду беспокоиться.
У дверей дома, где жил Труман, Эмилия поцеловала девочку и простилась с ней; Герти потом всю ночь снилась эта славная, милая барышня.
Глава X
Мрак души
Мисс Эмилия Грэм была очень доброй и сердечной девушкой. Собственное несчастье – потеря зрения – сделало ее еще более отзывчивой к страданиям других. Она никогда не отказывала в помощи тем, кто в ней нуждался. Она не забыла Герти и часто думала о ней. Не только горькая доля этого ребенка вызывала сочувствие; ее привлекала сама девочка. Ей вспоминалось, как доверчиво Герти отнеслась к ней в первую минуту их знакомства; как потом девочка искренне горевала, узнав, что она слепа, как старалась выразить ей свое участие.
Спустя несколько дней она попросила позвать Трумана и долго говорила с ним о Герти.
Между прочим, Эмилия спросила его, намерен ли он отправить девочку в школу.
– Уж, право, не знаю, – ответил фонарщик, – она такой странный ребенок, пожалуй, не поладит с другими детьми; да и мне будет без нее тоскливо, я так к ней привык.
Эмилия убеждала его, что Герти уже пора учиться, и чем раньше она начнет ходить в школу,