ни разу не видел статей и передач про этот феномен. И вот я тебе начинаю рассказывать. Уже длительное время в Мидиане пропадают бесследно молодые девушки. У каждой одна и та же история. Ночью они выходят из домов и, как заворожённые сомнамбулы, которых кто-то призывает и манит, следуют за пределы города. Там – определённое место в лесу. Круглая поляна. Посередине её – белая дверь. Такая деревянная, покрашенная простой масляной краской. Ни тебе остатков какого-то дома или намёка на то, что строение развалилось, а грёбаная дверь чудом сохранилась. Только она и порог. Там-то и заканчивается путь наших сомнамбул. Они пропадают в том месте. А вот с обратной стороны можно увидеть следы их запекшейся крови и полосы от ногтей. Точно они, разрываемые страхом и ужасом, хотели выбраться сюда из зазеркалья. Нельзя просто так открыть эту дверь. Она на замке. Её уже несколько раз убирали, сжигали, а пепел веяли по ветру, но она появлялась снова. Никакие системы наблюдения там не работают, аппаратура тут же выходит из строя. Дежурить каждую ночь там в ожидании очередной жертвы никто не соглашается. Были случаи, когда люди преднамеренно оставались. Но несчастные или тоже пропадали, или из них нельзя было выпытать и слова: у них мешался рассудок, они сходили с ума и откровенно бредили. И исчезновения не прекращаются. Возможно, сегодня произойдёт очередное. Даниэль, ты бы мне поверил?
– Да. Определённо!
После всей мистики, что имела место в его жизни, он не мог сказать иначе. Авилон цинично усмехнулся:
– А я себе уже прекращаю верить. Эта сука еще не отвечает на звонки, а я просто хочу увидеть сына. Какая же она тварь…
И несколькими глотками он осушил крепкий коктейль, предварительно выбросив соломинку. Возможно, на дне стакана таится разгадка зазеркалья. А после он спросил, морщась от горечи:
– Ну а ты – когда женишься на Берте? Или кто там у тебя?
– Никогда, – без эмоций ответил Даниэль.
– А я думал, что ты уже как бы остепенился, стал мальчиком-паинькой без вредных привычек… Мы вне студии очень давно не виделись. И сейчас мы встретились не зря? – и на лице Рейна появилось довольство.
– Не зря! Как там у классика: «Начнём, пожалуй!» – и Даниэль раскованно и уверенно улыбнулся.
И через пару часов неоновые плески света неустанно выхватывали сначала то, как Даниэль льёт из горлышка белый ром в открытый алый рот одной из танцовщиц с пирсингом на языке, потом как он стягивает зубами бретель платья у следующей, что сидела на нём и взвизгивала, смеясь. Ритм и басы музыки врезались в его создание гвоздями. Его тошнило не от намешанного алкоголя. В особняке своём он оказался уже с третьей девушкой. Возможно, Рейн, был в соседней комнате или с первой, или со второй, или с обеими сразу, или с пятой, или с сотой. Или они были в одной комнате.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».