уже не один тост за дружбу, за здоровье, хороший урожай и прочее. Как вдруг японец вспомнил про сувенир и все-таки решился преподнести его Анне Петровне, видно, рассуждая уже чисто по-русски – будь что будет… Но очень скоро стало очевидным, что все переживания были напрасными. Преподнесенный сувенир столь молниеносно был изъят из рук, будто его и не было. Такому проворству позавидовал бы любой фокусник и даже целый цыганский табор…
Но главное было в том, что сей скромный дар был принят, а значит принят был и сам гость. А теща из неприступной крепости, из холма и дуба превратилась вдруг в простую русскую женщину с душой открытой и может даже чересчур. Киро Сино тот час же был посвящен во все деревенские дела-сплетни, коих в данном малонаселенном пункте вроде и не должны и быть. Ан нет, были, да какие еще сплетни – высший сорт! И про соседа, воровавшего по ночам колхозное сено, и про соседскую дочь, закрутившую на всю катушку с прикомандированным шофером, и про инвалида Коробкова тоже имелась сплетня. Это была не теща, это была ходячая энциклопедия в полном ее объеме (и как зятек этого не оценил?!). А самое главное, что в лице японца Анна Петровна нашла замечательного слушателя, который на протяжении всего продолжительного этого времени не издал ни звука, а кое- что даже записывал в блокнот.
Но не только в данном вопросе найдено было полное взаимопонимание. Упрямый японец изъявил желание поработать физически. И, несмотря на всяческие возражения, на следующее же утро взялся за работу.
Анна Петровна собственноручно вручила ему именную лопату, которая была с благодарностью принята, и, чуть пошатываясь под тяжестью данного орудия труда, ринулся вслед за отважной женщиной на поле боя.
Но где уж там было Киро Сино угнаться за представительницей так называемого слабого пола! Такой проворливости от женщины преклонного уже возраста он никак не ожидал. Наверное, самая передовая японская техника не справилась с той массой работы, за которую бралась Анна Петровна. Она таскала сено, рубила дрова, варила обед, полола грядки, гонялась за курами, переговаривалась с соседями и даже успевала выяснить отношения с зятьком, занявшим свое место под машиной…
В конце концов японец бросил лопату и взялся за видеокамеру, дабы запечатлеть все эти трудовые будни для истории. А теща все хлопотала и хлопотала, покуда некая хмурного вида туча не шлепнулась наземь ядреным тугим дождем…
* * *
А еще через несколько дней те же тучи продырявил серебристый красавец- лайнер, взявший курс на Восток.
Японец пристально смотрел в иллюминатор на становившиеся все меньше и меньше коробочки домов, квадратики полей, повязанные ленточками рек, на зеленые островки лесов и думал: «Странная страна, странные люди, странные характеры…»
Россия так и осталась для него загадкой и даже еще большей. Перед Киро Сино на столике стояла рюмка русской водки, лежал бутерброд с черной икрой, дымился бычок «беломора»…
А где-то через пару