уши оттопыренные большие, количество зубов – пятнадцать, на правой руке татуировка «Слава КПСС», походка- сутуловатая, при разговоре – шепелявит, может быть одет в серый пиджак и клетчатую рубашку и непонятного цвета брюки. Особая примета: полное отсутствие зарплаты как в карманах пиджака, так и брюк, а также неимение лимузина «мерседес», дачи на Багамах, лицевого счета в швейцарском банке…
Но, к нашему, вашему, ихнему счастью, такому человеку, как Заковыркин, не место было в милицейских учреждениях, включая даже вытрезвители. И можно смело утверждать, что такие вот товарищи, как Петр Васильевич на дороге не валяются, поскольку хорошо принять на грудь он мог и в домашних условиях и делал это с завидным, а вернее – с незавидным постоянством, доставляя своей любимой супруге немало хлопот…
Так вот, именно этот самый Петр Васильевич, карман которого был эквивалентен абсолютному нулю, однажды все-таки принес домой то, что называется зарплатой. Хотя на самом деле настоящей зарплатой можно считать лишь то, что действительно можно и считать а еще лучше – пересчитывать. Заковыркину же считать было практически нечего. Но все равно, приятно!
Он уже совсем собирался было вручить всю до копейки зарплату своей супруге, но в самый последний момент оставил некоторую сумму так сказать, на карманные расходы. А дабы все та же супруга ненароком ничего не нашла в кармане, решил спрятать заначку в надежном месте… Но как раз этот момент и был наиболее трудным, поскольку опять же жена имела удивительное свойство видеть Заковыркина насквозь и утаить от нее даже копейку было практически невозможно. Она наперед знала все заповедные места и порой находила редкую заначку даже там, где вряд ли мог что либо найти самый многоопытный сыщик, иллюзионист или же экстрасенс. Но в конце концов до гениальности простой выход был найден и связан он был с книжным шкафом, смахивающим на широкоплечего тяжелоатлета и занявшего прочные позиции в центре зала. Трудно сказать, когда его открывали в последний раз и открывали ли вообще, и по этой причине количество пыли приближалось к лунной… Заковыркин несколько раз чихнул, прежде чем дотянулся до первой попавшейся на глаза книги, куда и сунул драгоценные пятьсот рублей… Конечно, кладя деньги в книжку, Петр Васильевич никак не думал, что поступает опрометчиво. Гораздо лучше было бы, если он положил эту самую заначку на книжку. Но таковой у него отродясь не было, да и банкам тот не доверял… А зря! В последнем Петр Васильевич убедился весьма скоро. Спрятать-то спрятал, а куда именно – запамятовал. Поэтому когда однажды супруга увидела Заковыркина с книгой в руке, то удивлена была ничуть не меньше, нежели вдруг из этого самого шкафа вылез бы некий бородатый классик и представился Львом Толстым. Но из шкафа никто не вылезал. А Петр Васильевич звонко хлопнув увесистым томом того же классика, поспешно опустился на диван и ему не оставалось ничего другого, как приступить к чтению. И, сам того не ожидая, настолько увлекся романом, что не прекращал данный процесс ни днем, ни ночью, позабыв даже про собутыльников. Осилив одно произведение, Заковыркин тут же перешел к другому, затем третьему…
А