Шизофрения не так страшна, как равнодушие.
Отрывками в голове вылезают силуэты архива, в котором я несколько раз словно натыкалась на похожую историю, но что-то оттесняет меня от этих воспоминаний. Я не была в архиве, по крайней мере, так мне кажется сейчас.
–Могу задать тебе один вопрос? – спросил незнакомец немного робко.
–Задавай.
Сейчас он спросит меня, почему я валяюсь на полу и читаю то, что пишут под шкафами. На заборе же надписи я не читаю.
Вру. Читаю.
–Ты вытащила табуретку из-под стула и встала на нее. Почему ты не взяла стул?
Всеми силами я стараюсь вылезти, как можно быстрее и увидеть говорящего, но ноги, словно кандалы, не позволяют сделать мне это быстро. Пока я кряхчу и задыхаюсь от пыли, полка шатается из стороны в сторону, как тот табурет подо мной. Я хватаюсь за дыру в паркете и вытаскиваю свое тело обратно. В бешеном ритме бьется мое сердце. Мне 17 лет, а моему организму лет 70, поэтому все сделать ловко не удается.
–Эй, ты еще здесь? – кричу я как можно громче, но слышу лишь раскатистое эхо в ответ. Прохожу, хромая, всю библиотеку, но не нахожу того мерзавца в ней. Мне стоит вернуться, забрать пакетик и уходить отсюда, пока он не рассказал никому про стул.
От злости или вмешательства темных сил я вскакиваю на ноги, которые секунду назад волоклись за мной как тела людей за колесницей во время казни. Я пробегаю каждый стеллаж, жадно вглядываясь в недры коридорчиков, пытаясь найти незнакомца, но ни его шарканья, ни его самого больше нет.
«Здесь»– вижу я надпись пальцем на пыльном полу и стрелочку под стеллаж. Если этот парень решил поиграть со мной, то толку в этом мало, я не собираюсь больше работать половой тряпкой для этой школы.
Ходить я сюда тоже больше не собираюсь. И под него я не полезу.
–Сара, – слышу я голос нашей библиотекарши. – Ты брала Горького? Он там валялся просто рядом с этими конфетками.
–Да, это мой Горький и мои конфетки.
–Держи. Там сломанный табурет лежит, кстати.
–Да, кто-то сломал его. Я брала крепкий дубовый стул, чтобы достать книгу.
–Я думала, это ты взяла табурет, не заметив стул.
–Нет-нет, что вы.
–А, ну и отлично. Не задерживайся тут. Сара. На улице начинается гроза.
Старушка уходит. Я медленно опускаюсь на колени и залезаю туда, куда указывает стрелка : «Она заставляет меня сжигать внутренний мир.»– написано там. Нацарапано там.
Погода идет на ухудшение, где-то вдалеке уже слышится визг стихии, направленные в сторону нашего города. Или она уже настигла его. В любом случае, легче от этого мне не становится, это только накаляет атмосферу мистерии.
Нет, мне не страшно, мне просто немного жутко. «Я Франсуа, я не болен. Я просто хочу быть любим». Кажется, я начинаю понимать этого парня. Я Сара, я не больна, я просто хочу быть любима. «Свободен каждый пусть будет, кто нуждается в свободе! Мне 10 лет и я нуждаюсь в ней», «Библия пришла к нам для Хаоса и Содомии, так сказала мать.», «Хочу выкинуть себя