нового врача, – то сейчас прибежит Катя, и разберется во всём. Его тоже понять можно, – уже третий лечащий врач, – и каждый резко всё меняет.
Что тут скажешь? Она ничего не ответила Анне Сергеевне. А той и не нужен был ответ, – выплеснула эмоции, сообщила о событиях, да ушла. Не до того ей, – сама с ног валится.
…
Около пяти вечера врачи ещё и не думали заканчивать работу. Они только начали писать истории, эпикризы на завтрашнее утро. В просторной ординаторской их находилось трое: хирург, Анна Сергеевна и Катя. В дверь негромко постучали.
– Да-да! – громко произнёс Павел Иванович, хирург.
На пороге возник Коля Дронов, Кате было странно увидеть его в чёрной зимней куртке.
– Здравствуйте! – Дронов улыбнулся, боязливо покосившись в сторону Анны Сергеевны. Левой рукой он безуспешно прятал за спиной букет. – А можно… Екатерину Андреевну, на минутку? – обычно бледное лицо лицо его порозовело.
– Сейчас! – Катя и так уже вскочила, сияя глазами, – она спешно искала лекарства в ящике стола, незаметно переложила их в карман халата.
– Можно, можно, – усмехнулась Анна Сергеевна. – Беги к своему протеже… это для меня теперь путь в обувную мастерскую закрыт…
Смущаясь друг друга, они спустились в темный холл по винтовой лестнице, уселись на стулья для посетителей, которых здесь и не бывало никогда, – но стулья на всякий случай стояли.
– Екатерина Андреевна… Катенька, – дрогнувшим голосом сказал Коля. – Спасибо вам, – он протянул ей букет почти засохших гвоздик, замотанных целлофаном так, что их, – оно и хорошо, – почти не было видно, (где только и раздобыл он их?), да скромную коробочку конфет «Родные просторы». Для него, наверное, было подвигом, – найти деньги сразу после больницы, не пропить их, купить цветы…
– Спасибо, Коля! – Катя занервничала. Если он сейчас начнёт какие-то признания делать, – как ей быть? Надо не допустить. – Я на минутку, очень много работы! Я рада, что ты выглядишь здоровым. Как себя чувствуешь?
– Хорошо… Но, я хотел поговорить.
– Я тоже. Вот, держи, – Катя протянула Дронову лекарства. – Я взяла их для тебя, – поскольку тебя выписали так резко, без рекомендаций… Но не надо было скандалить, лучше бы ты прошёл обследование. Я беспокоилась за тебя. А пока продолжай принимать всё по той же схеме, как и здесь. Да и в инструкции все написано.
Она отчетливо понимала, что не прочтет он никакие инструкции, и принимать ничего не станет. Он смотрел на неё горящими умоляющими глазами, не слыша, и не сознавая ничего, кроме единственного, что дошло до его сознания: Екатерина Андреевна думала о нём, переживала, и даже раздобыла для него лекарства! Ей не всё равно! Может, у него есть надежда?! Но почему же она так торопится уйти, и говорит лишь о лекарствах? Забирая таблетки, он коснулся её теплых пальцев. Не выдержал, наклонился, мгновенно поцеловал руку горячими сухими губами.
– Екатерина