даже стать каким-нибудь cagatintas[14], бюрократом, что даже срет чернилами. Но, должно быть, какое-то дельце себе сварганил, может, слишком холодно ему стало – пора и распрощаться со всеми этими пристально озираемыми парковками на милости тамошних стихий и законов вероятности, и здравствуй ГС-14, а мир снаружи кабинета пускай остается в удел публике, что лишь начинает карьеру, такие его сильней оценят. Очень жаль. Для Зойда, кто и сам подвержен тяге лезть на рожон, это долгое неповиновение было самым убедительным коммерческим доводом Эктора.
А вниманию Эктора утром федеральные компьютеры не представили того, что переулки сегодня все отведены региональному полуфиналу среди юниоров. Со всех северных округов в городок съехались детки – состязаться в этих причудливо изрезанных пазами шедевральных дорожках, оставшихся еще с высокого прилива здешней лесоповальной промышленности, когда возводились большие дома, все с каркасами из секвойи, а со скользких от дождя дилижансов сходили легендарные плотники, гении по дереву, способные построить вам что угодно, от кегельбана до уборной в стиле плотницкой готики. Шары били в кегли, кегли в дерево, откуда-то рядом грохотало эхо столкновений, а с ним неслись стада деток в разных куртках для боулинга, у всякого в руке по меньшей мере один шар в мешочке плюс шаткие стопки газировки и еды, всякий со скрипом распахивал сетчатую дверь между дорожками и рестораном, а она с тем же скрипом захлопывалась на следующем пацане, который скрипел ею настежь сызнова. Немного эдаких повторов понадобилось для воздействия на Зойдова сотрапезника, чей взгляд метался взад и вперед, а сам он мычал мелодийку, в которой лишь после шестнадцатого такта Зойд признал «Знакомьтесь – Флинтстоуны» из хорошо известного многосерийного телемультика. Эктор домычал песенку и кисло взглянул на Зойда.
– Твои тут есть?
Приехали. Ладно,
– Ты о чем эт, Эктор?
– Ты меня поняль, дуриля.
В глазах его Зойд не мог разглядеть ничего.
– Ты с кем это разговаривал?
– С твоей женой.
Зойд принялся накалывать и перенакалывать вилкой энчилады, пока Эктор выжидал.
– Эм-м, ну и как она?
Глаза Эктора повлажнели и чуть выкатились.
– Не оч, дружочек.
– Что мне пытаешься сказать, у нее неприятности?
– На лету схватываешь для старого торчили, а вот тебе еще угадайка: слыхаль когда-нить об отзыве субсидий? Может, в новостях заметиль, по Ящику, всякие сюжеты о рейганомике, а та-акже про срезанья федеральных бюджетов, и тэ-дэ?
– Она в какой-то программе была? А теперь больше не в ней? – Беседовали они о его бывшей жене, Френези, ныне на годы и мили в прошлом. И зачем, помимо бесплатного обеда, Зойд тут сидит и все это слушает? Эктор, подавшись вперед и блестя глазами, начал выказывать признаки наслаждения. – Где она?
– Ну, у нас она быля под Защитой Свидетелей.
Сразу не расслышав ударения на была:
– Ой