помогал, и как-то раз даже сорвался со свидания, когда Богдан позвонил с проблемой.
Недавно, недели две тому назад у Богдана случилась неприятная история. После неё он пришёл в бар подавлен, заказал вдвое обычного алкоголя, и вскоре признался, что не тот, за кого себя выдаёт. Он отписался от всех пабликов, перестал говорить о деньгах. После этой истории перестал брезговать обсуждением цен на проезд и помидоры…
Это произошло накануне июля. Богдан возвращался с работы, и увидел как во дворе пьяная компания домогалась двух девушек на лавочке. Он направился к ним полный решимости и уже прикидывал разговор, действия. Он шагал уверенно. Но подойдя ближе, он почувствовал, что шагов ещё десять назад это была картинка, фантазия, эпос. А сейчас всё больше реальность, которая вовсе не мотивирует. В нём что-то бурно переменялось.
С каждым последующим шагом решительность таяла, оползала, пока он не остановился от компании в нескольких метрах, обратив на себя внимание. Компания из пяти парней, изрядно дожлых, смотрели на него недоумённо, во взгляде некоторых зрел уже пьяненький вызов. Девушки же смотрели на Богдана во все глаза, почти восхищённо, они молча благодарили его, что он вмешался. Но Богдан свернул и поднялся домой. Не включая свет, сел на кровать одетый и просидел так два часа. Пол ночи не спал. После этого случая он изменился. Изменился внутренне, в себе. С приятелями он по-прежнему был на одной волне. Все, как обычно, заказали по пиву. Обсуждали прошедшие дни.
– … например, Будапешт. – говорил Богдан. – Непонятное лично мне название, но все нахваливали. Вот, сходили с приятелем в этот кабак на прошлой пятнице. Взяли по лагеру. Ну, и? Во-первых, налили в пинту… Прошу прощения?! На входе читаешь: «мы что-то там с 2015». Какой смысл в свидетельствах о рождении, если в таре не разобрались? – продолжал он. – Во-вторых, ощущение, будто сполоснулся козлиной мочой… Хотя это скорее "во-первых". У них этот лагер из-под служебного биде или что-то в этом роде, я плохо разбираюсь в подобных оттенках. В общем, ребята, больше я в этот кабак ни ногой…
Максим посмеялся и рассказал свою небольшую историю – на днях поел аллергена, погряз в прыщах. Через час было на свидание… Катал по неосвещённым улицам. Девушка в итоге сказала: «ты романтичный…». Богдан улыбнулся. Гриша был несколько отрешён. Максим обратился:
– Что с еблом…? – потряс он Гришу. – Как на личном у тебя?
Прежде Гриша отвечал «всё нормально». То есть врал. В день, когда Катя сбежала в слезах, вскоре пришёл её отец. Он сказал – «… больше по поводу тебя, сливной бачок (за однорукость), больше не капнет ни единая её слезинка». И сделал наказ: если Гриша хоть раз ещё её тронет, позвонит или даже напишет, значит слов не понимает, и будет придумано заявление в полицию. Весьма между тем обоснованное и по-человечески справедливое. Гриша смотрел ему в спину и проклинал, но самое обидное, что был с ним согласен.
Все