я здесь? Но вечер (время сов)
И на предмет стихов обычно мáрок,
И – если спать – всегда сорвёт засов
С неумолимой комнаты кошмаров,
Сокрытой в подсознанье. Вот удел
(Которого и я не избежала)
Поэтов – луч, что обморочно-бел,
Устал и жалок, но остёр, как жало.
Беру – за неимением пера.
Душа стремится в самое горнило
Кипящих строк: лишь это – не игра.
И серебрятся лунные чернила,
И бьётся полумёртвая тетрадь,
Нечаянно почуявшая влагу,
И я живу… Чтоб слышать, разбирать
И наносить на жадную бумагу
Слова. И мир – земной, подвластный – весь
У ног. Да, я – другая, не такая!
Я вижу суть за тем, что утекает.
Теперь ещё разок: зачем я здесь?..
«Кто-то балуется вещным…»
Кто-то балуется вещным,
Драгоценным и изящным.
Кто-то мучается вечным
С талисманным камнем яшмы.
Кто-то радуется вешним
Благодатным струям, плащ им
Подставляя. Птицам вещим
Тяжело ложиться в ящик.
Вход портьерой занавешен,
На столе – вино из вишен.
Помнишь? – Текел: ты завешен
И неспешно найден лишним.
Вся игра не стоит свеч, а
Два орешка, решка – брешь, но
Вечер прожит и завещан
Им – нездешним, небезгрешным.
Путь – как ящер: и блестящ, и
Скользок. Мир из роз: в шипах их
Обнажённым, настоящим
Боль – скоплением шипящих…
«Я знаю, что сорбит и аспартам…»
Я знаю, что сорбит и аспартам
(Проклятый диабет II-го типа)
Не подсластят подсоленного там
И бесполезна эта мысль: «Спасти бы».
Мотив болезни, времени-песка,
Иллюзий-замков и путей Поэта
Заполонил тоску-тетрадь. Резка,
Быть может, я порой бываю где-то
В своих стихах, под пламенем свечи
Пульсирующих в судорогах. Редко
Уже надеюсь ими излечить.
Горчит несовершенная таблетка.
Но в сердце-корне корчится порок.
И бренный мир, который зол и колок,
Скрипит от мук (ещё вчера не мог —
Плясал и пел) – свершится ли психолог?
Не торопись смеяться, не суди.
Ты нездоров, ты одинок и стар – всё,
Пожалуй, так. Но вижу впереди
Искомое – есть стимул здесь остаться.
И потому живу. Тревожным ртом
Глотаю затхлый воздух. Синь и солнце? —
Само собой. Да вот писать о том
Мне как-то никогда не удаётся…
«Мой век отмерен горсткою песка…»
Мой век отмерен горсткою песка.
Пока ладонь зажата, я жива
И, если слишком мучает тоска,
Ищу необходимые