мозги – неожиданно для тела. «И пожалуйста, Господи, – просил он, – сделай так, чтобы это был не газ». Всего лишь неделю назад целый батальон в параллельном окопе – «батальон друзей» с фабрики в Ноттингеме – накрыла низко идущая волна газа, накатилась бесшумно, солдаты не успели и понять, что происходит. Теперь они все безмолвно захлебывались, утопая на суше, на койках в госпитале.
В ночь перед атакой никто не мог спать. В четыре часа утра, когда уже светало, Фрэнк и Джек привалились к брустверу из мешков с песком, и Фрэнк скрутил сигареты для себя и друга и еще одну для Альфа Симмондса, который стоял на часах – точнее, укрылся, сжавшись, на стрелковой ступени у них над головой. Джек затянулся скудной самокруткой и, не глядя на Фрэнка, сказал:
– Я не пойду.
– Куда ты не пойдешь? – не понял Фрэнк, и Джек засмеялся и указал в сторону ничьей земли:
– Туда, конечно. Туда не пойду.
Альф Симмондс тоже засмеялся и сказал:
– Еще бы!
Он решил, что Джек шутит, но Фрэнк-то понял, что это никакая не шутка, и ему стало тошно.
Все было тихо, пока не прозвучал приказ. Пушки смолкли, никто уже не смеялся, не шутил – все безмолвно ждали. Фрэнк смотрел, как по синему небу над головой идут облака, маленькие белые клочки, они плыли над ничьей землей, как над самой обыкновенной местностью, а ведь это – место, где он скоро умрет. Новый лейтенант был зеленым, как трава, которая тут уже давно не росла, и на лбу у него проступал пот – большими каплями, словно дождь. В первый раз им попался такой нервный лейтенант. И такой вредный. Фрэнк подозревал, что до этого лейтенанта скоро доберется снайпер, причем даже не обязательно вражеский. Рядовые все еще жалели о Малькольме Иннес-Уорде, который прокомандовал ими полгода, пока пуля снайпера не попала ему в глаз. Он помогал тащить раненого с ничьей земли, и его снял снайпер. Рядового, который ему помогал, тоже убили, а раненый потом все равно умер от газовой гангрены, так что все оказалось напрасно.
Джек хорошо ладил с Малькольмом Иннес-Уордом; они провели много часов в его офицерской землянке, болтая о политике и о жизни, и Джек особо тяжело перенес смерть лейтенанта. Иннес-Уорд и шум – вот что доконало Джека, решил Фрэнк.
Когда раздался приказ идти в атаку, это было скорее облегчением, и все полезли по лестницам через бруствер, пока в окопе не осталось только трое – Фрэнк, Джек и новый лейтенант. Фрэнк сам не знал, почему остался, – он лишь задержался на минуту, хотел удостовериться, что Джек все же пойдет, – но тут новый лейтенант начал на них орать, размахивать револьвером, угрожать, что пристрелит их, и Джек очень-очень тихо сказал: «Офицеры обычно поднимают солдат в атаку собственным примером, сэр», и не успел Фрэнк сообразить, что происходит, как на них уже смотрело дуло винтовки «ли-энфильд». «Не надо, сэр, мы уже идем», – сказал Джек и практически перетащил Фрэнка через бруствер, и не успели они оказаться наверху, как Джек заорал: «Беги!» – и Фрэнк побежал, потому что теперь больше боялся пули