которое пробыло там несколько дней), принадлежал Альберту. Джек не разговаривал с мертвым Фрэнком; он даже прошел совсем рядом, по-прежнему с залитым кровью лицом, и не заметил Фрэнка.
На самом деле, когда Фрэнк упал в воронку, Джек все еще был лишь на несколько шагов впереди. Джек просто шел и шел себе вперед; вокруг взрывались снаряды и свистели пулеметные очереди, он пересек всю ничейную землю и оказался у колючей проволоки ограждения немецких окопов. Даже тогда он не остановился, а прошел сквозь проволоку, словно под анестезией, и продолжал путь, пока не уперся в следующий барьер из колючей проволоки. Он даже не удивился, хотя многодневный артиллерийский огонь велся именно с целью уничтожить эту проволоку. Внезапно, как-то неожиданно, Джек очутился в немецком окопе и пошел по нему. Он набрел на небольшую землянку и подумал, что она гораздо лучше, чем была землянка Иннес-Уорда. Джек забыл, что Иннес-Уорд убит, и почти ожидал наткнуться на него за очередным углом. Но вместо этого нашел землянку, а в ней – трех прижавшихся друг к другу немецких рядовых, совсем молоденьких мальчиков. Один был очень белобрысый, один очень высокий и один – очень плотный, и Джек засмеялся, вспомнив мюзик-холльный номер, что показывали в театре «Эмпайр» еще до войны, – трое юношей, очень похожих на этих немецких солдат, плясали и пели песню, которую Джек сейчас не мог припомнить. Комический номер: артисты перебрасывали шляпу-цилиндр с головы на голову, приводя зрителей в восторг. Что же это была за песня? Джек очень жалел, что не может вспомнить. Он стоял и смеялся, и не удивился бы, если бы один из немецких солдат вдруг достал откуда-нибудь цилиндр, но те не двигались, так что Джек поднял винтовку и расстрелял в них всю обойму. Каждый из солдат по очереди запрокидывал голову и сползал по укрепленной мешками с песком стене землянки, а у последнего было такое удивленное лицо, что Джек снова засмеялся и решил, что этот номер тоже неплох. Он повернулся и пошел прочь, зная, что теперь уже никогда не вспомнит ту песню.
После Соммы Джеку дали отпуск, и он побывал дома впервые за без малого два года. Раны его почти зажили – это были удивительно неглубокие царапины, оставившие на лице и руках сетку нитевидных шрамов, и Нелл очень гордилась, потому что человек с такими шрамами точно не трус. Джек даже медаль получил за храбрость, то есть за убийство трех немцев, и Нелл была очень разочарована, что он не хотел надевать медаль, когда они гуляли вместе. Нелл пыталась его пилить, чтобы он надел медаль, но он только очень странно посмотрел на Нелл, и она чуть было не напугалась.
С ним было очень трудно во время отпуска. Он каждый день приходил на Лоутер-стрит, но почти все время молчал, только мрачно сидел за столом, и Нелл была на волосок от того, чтобы потерять терпение и рассердиться на него за такую неучтивость. Впрочем, с Лилиан он разговаривал. Она к этому времени вступила в местное отделение Союза демократического контроля[10] и ходила на всякие лекции, и Рейчел сказала Джеку, что Лилиан