вкусно, давай… – присмотрелся к доске над Люлем. – Возьму фасоль с баклажанной икрой, завёрнутую в капусту и обжаренную на гриле. Картошку, утонувшую в чесночной выжимке с соусом из сбора лесных трав, специй со дна океана да синими грибами, пропитанными морковным соком с вяленым буряком и кабачковым кремом. Дай суп мне с помидорной мякотью, и гренки вон из красного перца и чёрной муки, с подливой из кошачьей крови. Голову кота, пожалуйста, до хруста.
Люль удивлённо посмотрел в меню. “Похлёбка. Лаваш на гриле. Соления. Овощи на костре. Особенная юшка из чечевицы.”
– И чё это за херня? – удивился трактирщик, вернул взгляд, скривил брови. – Там же такого нет.
– Знаю, мать твою! Такого там нет! Неси уже мне пожрать!
Гроннэ поел особенную юшку из чечевицы, выпил три рюмки горячей, выставил напоказ улыбку, утонул в размышлениях и вспомнил:
– Точно! Слушай Люль, – обратился он к трактирщику, – а ты часом эти три хари не видал? – Гроннэ достал бумагу с портретами лиц и показал ему.
– Ну, видал.
– Да тут такое дело, – пробормотал он захмелевшим голосом. – Эти хари – знаменитые головорезы. Так вот, я поспорил, что если приведу рабыню, с которой зажигал у ворот, до рассвета, то удержусь и не трону гадов, оставлю их героям, которые рано или поздно соизволят ими заняться. А если не успею, то безжалостно прикончу.
– И ты не успел.
– Неа. Тем даже лучше. Эта тройка такого шороху навела в последнее время.
Гроннэ взял большую кружку крепкого пенного розового напитка и вылакал половину одним рывком.
– Расскажи мне об этой тройке, – попросил Люль и приказал грудастой официантке подменить его на баре. – Хочу несколько историй для застольной беседы.
– Легко. Значит, первая рожа – Матист, – начал Гроннэ, сделав ещё череду глотков, и указал на грубую каменную харю со шрамом через всё лицо, ползущим от левой брови до правой щеки. – Как ты мог догадаться, этот ходячий булыжник – силовая часть отряда. Он всегда впереди, как лидер. Ведёт беседы локтями в челюсть и мечом в горло. Свидетели заявляют, что он, весь возбуждённый, однажды ворвался в таверну какой-то захолустной деревни и схватил первую попавшуюся девку. Мужики хотели ему помешать, но Матист одному выдавил глаза, а ещё троим скрутил шеи. Прямо при всех посетителях изнасиловал девку и увёл её прочь. Так от девки той нашли только голову, насаженную на острую ветку рядом с костром. Рот её был раскрыт, а во рту и на лице это… ну ты понял что. И у костра ещё была горка костей. Короче сожрал он девку.
– Что? – с отвращением скривился Люль. – А я сегодня вёл с ним такую приятную беседу о женской красоте. Так он, получается, каннибал?
– Вероятно, да. Значит, следующий у нас Дайрэк, – Гроннэ указал на худощавое лицо с хитрыми глазами и ехидной ухмылкой. Но также можно было догадаться, что сеи ярковыраженные черты лица – личная неприязнь художника. – Вор, притворщик, извращенец, мужеложец. Харизма и голос команды.
– Любопытный тип. Покаместь он мне даже нравится.
– Сделаю