идите вы все в сраку! – неожиданно крикнул Гроннэ и накинул на себя плащ. – Чёрствые железные прыщи, – почти плача добавил он, обиделся, не удержался и снова зарыдал. Его отвергли, словно выдворили из сердца. Прикрывая глаза рукавом, он подбежал к окну, отворил его и выпрыгнул. Шаарис, придя в себя, кинулась за ним, но окно закрыл владыка. Герои сидели в полнейшем недоумении.
– Он всегда так выходит, леди Шаарис, – сказал владыка, опустил металлическую решётку на окне и задёрнул зелёную бархатную штору с золотыми вензелями.
Глава Вторая
Казнь
1
Гроннэ отворил дверь в свою комнату на третьем этаже. Захлопнул и закрылся на защёлку, стянул с мокрого тела плащ, кинул его на кровать, туда же он швырнул пояс с ножнами, шеехватами и мешочком. Подошёл к окошку, облокотился об оконную раму, и слёзы сами собой образовались на его лице, одна за другой скатываясь вниз по щекам. Они попадали в рот, капали на пол. Казалось, вся комната пропитается солью горечи. Гроннэ ещё не знал, плачет ли он от радости, или от горя, иль же от очередной утерянной возможности быть любимым.
Он осмотрел рыночную площадь слева, крики торговцев сразу отвратили его взгляд, и он посмотрел направо, на ряды соседствующих домов, ползущих вдоль дороги вверх к центральной площади. Впереди него был четырёхэтажный дом, и ранее, как только Гроннэ въехал в Файентрут, он частенько переглядывался с девушкой из окна напротив, но заговорить не намеревался. Обычно они выходили на свои балкончики по вечерам, рассматривать звёздное небо и Луну. Это было хорошим поводом полюбоваться друг другом, чтобы приснилась им потом романтика. Спустя время, Гроннэ наблюдал через окно, как она водит к себе мужчину. Ещё через время он наблюдал, как их силуэты за шторой в оранжевом свете лампы сливаются воедино, словно танцуют, кружась в потоках любви. А ещё через время, он наблюдал, как она выходит на балкон с малюткой, завёрнутой в белоснежную простынь.
Налюбовавшись городским хаосом, он решил попрактиковаться с шеехватами, но вспомнил о мечте – об океане. Выудил из сумки свёрток от владыки Земантуса о законопослушном гражданине города Файенрута, что своими доблестью, мужеством и храбростью заслужил почёт, а также письменное поручение о его адекватности, рациональности и доброте. Внизу стояла печать Земантуса. Затем Гроннэ выудил из мешочка бумагу с толстой кроваво-красной печатью короля на покупку домика, в этой печати стояла маленькая синяя печать продавца, а рядом с этими печатями – печать владыки Земантуса. Эта бумага являлась дарственной гражданину Гроннэ. Покопавшись в мешочке, он нашёл бумаги с рисунками лиц.
– Твою ж мамашу, – вспомнил он слова Шаарис, – спор. Начну с таверны.
Сменив обмоченные штаны, тщательно вычистив себя от липкого пота и грязи, Гроннэ направился в Храбрость Файенрута, накинув на голый торс длинный синий плащ, что слегка источал нежнейший аромат кожи Шаарис, и напоминал о её узеньких фиолетовых глазках.
Таверна была переполнена