достаёт портреты тройки головорезов, которых я прикончил, и выставляет их напоказ толпе, подсвечивая бумагу своей яркой масляной лампой.
– Эти мерзавцы не знали пощады к таким как вы – простым горожанам, не желающим проливать кровь! А жаждущих мира и процветания нашему городу – славному Файенруту! Гроннэ прихлопнул этих гадов, и по случайному стечению обстоятельств, под руку ему попал герой Солнца, земля ему колыбель. Но этого момента не вернуть, и я уверен, что будь такая возможность, Гроннэ бы непременно ею воспользовался. Головорезы не заслуживают пощады! А если падёт Гроннэ, редкий воин, владеющий шеехватами, умеющий сражаться с гигантскими монстрами из глубин, убийцей агрессивной нечисти и помогающий слабым…
– Смерть убийце героя! – крикнула какая-то бабка, толпа подхватила, и все кричали, – “Смерть убийце героя! Смерть! Смерть! Смерть убийце героя!”
– Простите, владыка, – тихо обратился к Земантусу палач со знаком Стэрра, – но герои Солнца сейчас плотно связаны с королём, и как бы вы не старались, это, скорее всего, не возымеет положительных последствий. Это может даже навредить вашей репутации. А особенно в преддверии событий, связанных с выбором королевича это… будет не совсем уместно – выгораживать убийцу героя Солнца. Можно заполучить могущественных врагов.
– Это мне понятно, – также тихо ответил Земантус, – но хочу заметить, что Гроннэ привёл леди Шаарис из склепа. Слыхали? Герои отказались идти на кладбище, в том числе королевские герои Солнца. Наёмники также отказались. Все отказались, кроме него. А это был приказ короля. Получается, некоторые приказы короля может выполнить только Гроннэ, и никто другой.
Палач задумался, отошёл к героям Солнца, стоящим как четыре золотых памятника. Заговорил с ними, а я их не слышу. Вижу только поплывшие от гнева и усталости глаза растерянных горожаней, и ходящего туда-сюда Земантуса, ощупывающего свой вытянутый подбородок.
– Давай, Гроннэ, думай, – обращается он ко мне.
– А что тут думать? – отвечаю я вполголоса, не отводя взгляда от толпы, жаждущей расправы над убийцей героя. – Мне больше не о чем думать. Я перебрал в таверне. Убил героя. Они хотят меня обезглавить. Точно также мой кинжал обезглавливал головорезов за то, что они также убивали кого-то… там. Но опираясь хоть на собственные мотивы, личную выгоду или, например, просто хотели порезвиться. А я-то героя шлёпнул вообще нехотя. Это и есть проступок. Бездумный, глупый и… короче мне нечего сказать. Сбежать не смогу, очень уж всё тело ломит, а на голову как будто поставили булыжник.
– Сейчас не до философии. Давай думать как тебя спасти.
– Я уже придумал план, но он будет довольно кровавый. И героев станет ещё меньше…
Вспоминаю её, и умирать очень не хочется. Впервые за много лет я думаю о ком-то, и приятно дышать. Шаарис что-то сделала со мной. Хоть мой разум неладен по народному мнению, имею склонность считать себя вполне нормальным. Несмотря на свои выходки и неопределённость, имею