убийце героев! – крикнули из тесного сборища.
– Послушайте! Обращаюсь к тем, кто не присутствовал на его казни! Попытка лишить Гроннэ головы вызвала страшное явление, убившее героя Стэрра и сильно ранящее моего соратника! Это высшие силы требуют от нас помилования! Напоминают нам, что смерть за смерть – не выход! Вероятно, у высших с Гроннэ свои счёты! И они имеют собственные планы на его судьбу! Этих планов нам не понять, они за пределами возможностей нашего разума! Они просят от нас снисходительности!
– Тогда отрубите ему ноги и вырежьте язык. Оставьте только одну руку, чтобы мог член достать из штанов и жопу вытереть! – воскликнул здоровый мужик.
– Этого мы делать не станем! Мы не садисты, не превращаем в калек! – опроверг герой. – Я – герой Солнца Рубилони, требую клеймировать его и выдворить из города! Не более того! Кто ослушается, будет иметь дело с советом героев, чего настоятельно делать не рекомендую! Ибо мы с вами адекватные и милосердные! Не станут такие совершать подобные зверства! Зверства – удел зла, а зло чревато последствиями! Побитой судьбой, искалеченным сознанием, сломанной психикой!
Толпа недоумевала. Речь героя показалась горожанам слишком заумной и непонятной. На площадь для наказаний выкатили огромный котёл с раскалёнными углями. Тучный усатый кузнец держал клещи. Ими он извлёк из котла шипящий штамп для нанесения клейма. Он горел красным и оранжевым, наводя ужас на впечатлительных.
– Я это сделаю! – крикнул здоровый мужик. Сисястая поддержала его рукоплесканиями, толпа подхватила.
– С чего бы?! – возразил кузнец.
– Сестра Героласа – моя жена! Она сейчас оплакивает его тело, пока я здесь! И я не буду просто смотреть в стороне! Я хочу участвовать! Дайте мне клещи! – воскликнул он и поднялся на площадь. Аккуратно взял клещи у кузнеца. – Куда ставить?! – обратился он к народу.
– В плечо, – сказал Рубилони, нахмурив брови.
– В лоб! – крикнули горожане. – Клейми в лоб гада! Чтобы аж до черепа! Чтобы соображалка перекрутилась! Чтобы сразу было видно убийцу героев! Чтобы не пускали в приличные города! Пусть бродит по клоповникам! Пусть жрёт помои для нищих!
– Воля народа! – ехидно сказал мужик героям.
Он рассмотрел Гроннэ, и заметил что-то торчащее у него из кармана, вытащил это. Поднял вверх, держа двумя пальцами.
– Трусики! Смотри народ! У него розовые трусики с котёнком! – Он поднял вверх трусики, публика захохотала, заплескали в ладоши, завизжали от смеха особо весёлые. – Пусть будут ему вместо кляпа! – сказал он и запихнул трусики в рот Гроннэ. Толпа ликовала и восхваляла его.
Мужик подошёл к Гроннэ с улыбкой. Заигравшись перед толпой, он почувствовал волны восхищения и зазнался, стараясь не подавать виду. Поднёс раскалённый штамп к спящему Гроннэ, плавно прижал его ко лбу и надавил.
Гроннэ раскрыл глаза от невыносимой боли, и сразу закатил их, спрятал зрачки, оголил белки. Тиски не давали качнуть головой. Он начал кричать сквозь зубы,