вечер привратного района.
Они шли по тёмному переулку, сидящие на лавке ночные пьяницы гоготали и рычали друг на друга, напоминая говорящих бродячих собак. Горел небольшой костёр, звенели стеклянные банки, в них бултыхалось горькое пойло.
– Эй, бабы-швабры! А ну хадите сюды! – крикнул один из пьяниц, когда заметил девушек.
– Не обращай внимания, – спокойно сказала шлюшка. – Эти алкаши безобидны. Только гавкать и умеют.
– Я те сказал сюды! Это ты, соседка моя скользкая? Чём всё время убегаешь? Присоединяйся. И ты, сисечка, тоже давай, к компании будь поближе.
– Пойдём, – попросила шлюшка, взяв Гелану за плечо. – Они не пойдут за нами. Ждут, чтобы мы ответили.
– Пять раз не пойдут, а на шестой могут и пойти. Знаю таких, – объяснила Гелана и мягко коснулась лица шлюшки, провела пальцем по глубокому шраму прямо под глазом, нежно тронула круглый ожог под пышной розовой губой. От прикосновений шлюшка вздрогнула, раскрыв широко свои круглые синие глазки. – И ты, я думаю, тоже знаешь.
– Давай просто пойдём, – взволнованно молвила шлюшка.
– А ты не боишься, что в следующий раз они тебя зарежут, а потом отымеют вчетвером во все твои приятные дырочки?
Шлюшка ничего не ответила, а опустила глаза, испугалась. Гелана поняла, что острые кинжалы – только видимость самообороны, и в следующий раз она может прийти на смену, а ей скажут, мол девку зарезали четверо. Девку, которая плюёт соплями в морду последнего клиента.
– Ну, что застыли? – продолжил пьяница. – Сюды подошли, не то я сам подойду!
Гелана быстро сорвалась к пьянице, тот встал, будто ожидая подвоха, ибо глаза её были злющие, как у швеи, когда игла в палец. Она схватила его за кудрявые грязные волосы, не отпуская, вдарила в нос – треснуло, в глаз – лопнуло, снова в нос – чавкнуло, в другой глаз – хлопнуло. И напоследок боковым в ухо. Шпок! Отпустила кудри, кукла с развороченным лицом плюхнулась под ноги дружков. Шлюшка, прикрыв рот, охнула, дружки застыли в позе сидячих каменных статуй.
– Ну, что застыли? – повторила Гелана слова пьяницы. – И правильно, сидите не рыпайтесь, ничтожные вы существа! Думаете, вам всё позволено? Думаете, можете спокойно грубить девушкам на улице? – Она одним быстрым движением выудила огромный двуручный меч из чехла. Пьяницы вздрогнули, каждый на своём месте. Палец избитого попал в костёр, начал жариться и сразу пошёл запах жжёного мяса. Но тот был оглушён мощнейшими ударами и не чувствовал боли. – Повторять не стану! – пригрозила она и красиво крутанула мечом, он взвизгнул несколько раз и вошёл в землю, сквозь плечо бедолаги. Тот начал скулить. – Если я, сукины вы сыновья, ещё раз здесь вас увижу, или ещё хоть раз ваши противные рожи посмотрят в сторону моей подруги, я найду вас и убью! Убью безжалостно и беспощадно! Где ваши дома?!
– Здеся недалеко, – пробубнил один из них.
– Вот тама и бухайте! А здеся ещё появитесь, будете на руках домой ползти! Ноги отсеку и подброшу в псячью конуру!
– Ясно, девка, больше не станем, –