обвила её тело, что сообразить попросту не хватило времени. Руки были крепко сжаты прочными оковами, как мускулами змеиного тела, удава, что не давал шевельнуться, а всё сдавливал.
– Не сильно туго? – донеслось позади. Гелана решила вдруг крикнуть. – И не вздумай пискнуть, пока я не разрешу. Ведь предо мной твоя беззащитная жопка, а пока стражнички своими копытцами догребут, эта жопка может вежливо впустить в себя посторонние предметы. Мы же этого не хотим, правда? Отвечай.
– Правда, – испуганно, с дрожанием в голосе ответила Гелана.
– В таком случае можем продолжить диалог, который поможет нам достичь гармонии. Конечно, гармонии достичь нам помогут дальнейшие последствия этого диалога, но суть, я думаю, ты уяснила. Отвечай.
– Уяснила.
Он потянул верёвку, подняв Гелану, отвёл её за плечи и усадил на стул. Присел напротив, показал лицо с синей повязкой на лбу. В правой руке он держал верёвку, сковывающую движение Геланы, в другой – кинжал, изредка бликующий от света свечи.
– Твою ж мать, – выцедила сквозь зубы Гелана.
– Понятия не имею о ком ты, – сказал Гроннэ, ухмыляясь, всадил кинжал в стол и закинул ноги на оголённые коленки Геланы. – Но больше меня удивляет твоё абсолютное безразличие к происходящему. Смотри, ты ещё дышишь, а могла бы уже червей кормить своими разбухшими сисяндрами. Вместо этого ты вспоминаешь чьих-то мам сквозь зубы, взгляд такой выпучила, что вроде счас громко пёрднешь. Для чего это? Магией ты не владеешь, взглядом наказывать не умеешь. Так что расслабься, тихонько выпусти шептуна своей упругой жопкой и расскажи мне почему не рада? Я ведь мог бы начать разговор с отрубленных ступней. Так, чтоб не ускакала. Отвечай.
– Где Нифея?
– Хороший вопрос. Но разве с этого нужно начинать беседу с призраком. Ты же, сучара, меня убила. Причём дважды.
– Ты заслужил, – молвила она, всхлипнула, пустила слезу и заплакала. – Не убивай меня, пожалуйста.
– Хо-хо. А вот этого не надо. Может, и убью. Мне решать. Наконец, я могу что-то решать, а не разъярённая толпа, ведомая любой костью, что ей подкинут. Понимаешь намёк? Смотри как, с Нифеи перескочила на свою задничку. Не так уж подруга и дорога, правда, как своя задничка? О чём твои слёзы? Почему мне тебя не убивать? Ради чего такого ты существуешь, чтобы давало мне повод не обвить верёвкой твою шейку и не дёрнуть до хруста? Что такого, кроме, конечно, траха с героями, держит тебя на этом свете?
– Я ни с кем не трахалась?
– Ага, и я тоже ни с кем, ни-ни, ни разу, – саркастично подразнил Гроннэ. – Скажи мне, как ты считаешь, ёжик любит ёжика?
– Что?
– Ну, ёжик. Ты что, не знаешь кто такой ёжик?
– Знаю.
– Так вот, если ты знаешь кто это такой, и как выглядит, то расскажу одну забавную историю. Она как раз о девственности. Когда-то давно, когда мой член ещё не знал женских влагалищ, и глаза мои не видывали что же там у них между ног, я всё мечтал и мечтал по ночам. Думал, может, у них