исходящей от Раийолы. От Геланы давно уже не исходило такой энергии, ведь она ещё не забыла Героласа, а мысли об интиме с другими мужчинами были ей противны.
– У тебя кто-то есть? – указала Гелана на свет в домике.
– Бабушка. – Раийола улыбнулась, почувствовав заинтересованность. – Может зайдёшь? Я готовлю кофе, могу чего-то покрепче налить. Давай. – Она взяла её за руку, и Гелана почувствовала внезапное возбуждение. Ей стало странно, ново, необыкновенно, как вход в выход, как обретение сокровенного, слишком приторного и интимного, такого, от чего становишься нежным пред чем-то грубым, хлипким пред твёрдым, беспомощным пред слабым. Гелана почувствовала себя беспомощной, будто её раскрыли, раздели и кинули голую на площадь, начали иметь в рот, а потом сразу в зад.
– Нет, я пойду. Мне нужно идти, – бегло сказала Гелана и пошла вдоль дороги, освещённой огнями факелов. Раийола догнала её и обхватила сзади, мягко, как любимую.
– Побудь ещё со мной, – попросила она. Гелана не знала что делать, почувствовала себя неловко, как ещё никогда себя не чувствовала. Ощутила дыхание в спину, и маленькие пальчики на своей талии. Очень быстро пальчики оказались на её грудях, и она вздохнула, почувствовав наслаждение.
– Так нельзя, – отстранилась Гелана и развернулась, Раийола нахмурила бровки.
– Но тебе же хорошо, я чувствую. Просто хочу тебя порадовать. Я ведь не только шлюха, я девушка. Мне тоже больно, и не только снаружи.
– Почему ты думаешь, что мне больно? Ты обо мне ничего не знаешь.
– Знаю. Ты обитаешь в Файенруте, а работаешь вышибалой борделя. Ты выпускаешь ярость, что скопилась от невозможности получить желаемое. Зачем тебе, красноволосой красавице-воительнице, тратить время на потаскушник в этой дыре, для чего провожать какую-то шлюху, вымотанною рутиной, искалеченною судьбой…
Гелана не удержалась и поцеловала Раийолу в губы, сломав привычные для себя рамки, исказив понимание любви, усложнив тем самым его вдвое. Потому что ей понравилось, и Раийоле понравилась, и они обнимались, и глаза их были закрыты, руки нежно касались лиц, и неизбежным стало соприкосновение ресниц. Они дышали вразброс, неровно, нервно, неукротимо.
– Нет! – взволнованно произнесла Гелана, прервав бурные потоки образовавшейся страсти. Отошла на шаг, развернулась и побежала, быстро, как могла, оставив Раийолу одну.
Она всё бежала, без остановки, без ума, без оглядки, понимая, что заблудилась окончательно, и что теперь никогда уже не будет как прежде. Не будет больше Героласа, не будет его губ на её руке, когда он прощается, не будет надежды на любовь с настоящим героем Солнца, не будет его кристально чистых глаз. Будет лишь агрессия, будут страшные морды повсюду, и одни уроды, недоступные герои в своих цветных плащах и вонючий Файенрут. Гелана всегда придиралась к своей судьбе, отсекая всех тех, кто недостоин, а достойным она считала только героев. Готова была ждать своего возлюбленного сколь потребуется долго. И вот только она получила от него первый шаг, как его забрала бесчестная судьба. Предсказуемая