ночных гостей с плохими намерениями можно не опасаться.
Былинка наелась, тяжело вздохнула и легла, подставив огню упругий бок. Ночь была холодной, как и все ночи на исходе лета, и Василиса устроилась рядышком с лошадью, плотнее закуталась в плащ и выудила из сумки яблоко. Завидев лакомство, кобылица тут же требовательно подала голос.
– Ну, бери-бери, – Василиса отдала Былинке яблоко и отыскала в сумке вяленое мясо – уже для себя.
Мясо было жёстким и не очень-то вкусным, но Василиса даже не заметила, как съела бо́льшую его часть, закусив ломтем ржаного хлеба и опустошив до дна флягу с водой.
Умиротворённое стрекотание сверчков и размеренное дыхание Былинки успокаивали. Глаза начали закрываться. Звуки ночного леса затихали, уходя на второй план и становясь менее пугающими. Василиса знала, что в здешних лесах вряд ли можно встретить кого-то опаснее волка, да и магический круг надёжно защищал их с Былинкой от хищников.
Чародейка извлекла из мешочка на шее щепку, в которой спрятался домовой, и тихонько позвала его. Ответа не последовало. Тогда она попробовала парочку заклинаний по призыву домашних духов, но Тирг так и не появился. Может, домовой не успел перебраться сюда? Но нет, он был там. Об этом говорила лёгкая, едва различимая пульсация в маленьком кусочке дерева. Василиса нахмурилась. Это значит, что дух не хочет выходить… Конечно, они никогда не ладили, но теперь-то у них никого не осталось. Почему Тирг не хочет быть с ней?
Осознание того, что она осталась совсем одна, навалилось на Василису невыносимой тяжестью, камнем легло на грудь и комом встало в горле. Ей стоило больших усилий сдержать подступающие слёзы. Нет, только не сейчас, когда она одна в лесу на пути к неизвестности. Сейчас надо быть сильной. Василиса не могла позволить себе слёз.
Глубоко вздохнув, она спрятала щепку обратно в мешочек, устроилась поудобнее на мягком лошадином боку и позволила векам сомкнуться. Оставалось только надеяться, что костёр не погаснет.
Спала чародейка на удивление спокойно. Она ждала кошмаров и видений о пожаре и смерти, но сон был пустой, из тех, которые забываются, стоит только открыть глаза.
Проснулась она от того, что Былинка нервно храпела. Василиса открыла глаза и замерла, затаив дыхание.
Ночь была в самом разгаре, вряд ли она проспала больше трёх-четырёх часов. Костёр плясал с той же прытью, что и раньше.
Холодея, Василиса вгляделась в темноту, но ничего не увидела. Лес был спокоен и тих, только где-то в глубине ухала сова. Тем не менее, было у Василисы едва уловимое ощущение того, что за ней наблюдают. Это неприятное, колкое чувство, которое заставляло шевелиться волосы на затылке. Чародейка проверила охранное заклинание и подкинула веток в огонь.
«Успокойся. Всё в порядке, это просто лес», – уговаривала себя она, с облегчением отмечая, что лошадь беспокоиться перестала. Чтобы и самой отвлечься, Василиса достала из сумки кольцо Беремира. Рубин тускло поблёскивал в свете костра.
Учитель