от дома.
– Майя, я видела, как горят дома…
– Вся улица сгорела, – в глазах Майи стояли слёзы. – Двадцать человек полегло. Даже детки…
Василиса схватилась за голову. Перед глазами снова возникло тело Беремира, ужасная рана на его шее.
– Я найду того, кто это сделал, Майя, – прорычала Василиса. – Найду и убью!
– Василиса… – Майя покачала головой и заплакала.
Василиса решила покинуть деревню незамедлительно. У неё не было сил оставаться здесь. Она не могла смотреть на пепелище, оставшееся от домов тех, с кем Василиса жила бок о бок семь лет.
Майя отнеслась к этому решению с пониманием, собрала для Василисы сумку, полную еды, одежды, отваров и трав на все случаи жизни.
Там же нашлось место и для книги Беремира с перстнем, а щепку с Тиргом Василиса спрятала в кожаный мешочек с разрыв-травой, который обыкновенно носила на груди от сглаза.
– Держи, ночами в здешних местах холодно, – Майя накинула на плечи чародейке плотный дорожный плащ. Василиса обняла травницу.
Попрощавшись и поблагодарив за всё, она отправилась на конюшню – одну на всю деревню. Там её ждала Былинка, рыжая бойкая кобылица, на которой семь лет назад Василиса приехала из родительского дома в Тригорье.
Кобыла радостно поприветствовала чародейку, ткнувшись мордой в плечо. Василиса ласково потрепала лошадь между ушей.
– Уезжаешь? – она услышала знакомый голос конюха Радомира за спиной.
– Да, нечего мне здесь больше оставаться, – ответила Василиса, запрягая Былинку. Лошадь послушно открыла рот, позволяя вставить удила.
Конюх грустно кивнул.
– Погоди, сейчас я тебе хоть на дорожку чего-нибудь дам.
Собирали Василису всей деревней: набили седельные сумки едой, тёплыми платками, дорожными картами и оберегами. Так что в путь она отправлялась в полной готовности. Даже старый, вредный и жадный кузнец расщедрился и подарил Василисе серебряный нож.
Василиса уже запрыгнула в седло, когда подбежала Майя.
– Держи, – протянула знахарка мешочек, в котором позвякивали монеты. – Куда ж ты без единой копейки собралась.
Сердечно поблагодарив всех, кто собрался её проводить, Василиса тронула поводья и рысцой двинулась прочь из деревни, изо всех сил стараясь не прослезиться и не оглядываться.
На выезде она остановилась у чёрного пепелища, оставшегося от её дома. В радостных лучах летнего солнца развалины теряли весь свой ужас и выглядели даже мирно. Среди груды пепла Василиса разглядела зелёный побег плюща, уже стелившийся по обломкам. Похоже, заклинание роста так и не рассеялось.
Василиса вытерла слёзы. Она была рада, что уезжает, и благодарила богов за то, что воспоминания о мёртвом наставнике остались смутные, отравленные едким дымом пожара. Так было гораздо легче. Кинув последний взгляд на дом, который за семь лет стал родным, она пришпорила кобылу и больше не оглядывалась.
***
До