Кот ушел, а улыбка осталась. Георгий Данелия

такую же рубашку, – показал на меня Жерар (на мне была тонкая джинсовая рубашка).

      – Рубашка есть! Вот! Примерьте. – Мадлен показала ковбойку.

      – Это бежевая. К куртке не подойдет.

      – А вы хотите синюю? Сейчас, – Мадлен начала нервно рыться в вещах, она волновалась. – Вот.

      – Эта рубашка женская, пуговицы на левой стороне! – сказал Жерар.

      – Ой, я не обратила внимания! Месье Данелия, извините, пожалуйста, можно месье Дармон примерит вашу рубашку?

      – Можно, – сказал я, расстегивая рубашку.

      Жерар примерил рубашку.

      – Может быть, Георгию Николаевичу и штаны снять? – пошутил Зураб. – Мадлен, ты скажи, не стесняйся!

      – Лен? – тут же спросил Жерар.

      – Лен, но тебе они будут коротки, – сказал я.

      – А запаса там нет? Мадлен, посмотри, – сказал Жерар.

      Мадлен опустилась на колени, пощупала край штанины, вывернула.

      – Тут запас есть, – сказала Мадлен.

      – Давай примерим, – сказал Жерар.

      Я снял брюки, протянул Жерару:

      – Трусы тоже снять? – поинтересовался я.

      – Месье Жерар? – Мадлен вопросительно посмотрела на Жерара.

      – Трусы не надо, – сказал Жерар, надевая мои брюки, – трусы не видны.

      Мераб Папашвили – Жерар Дормон

      Яков Папашвили – Жерар Дормон

      Рабочий момент

      На Жерара надели все, что было на мне. Я остался в одних трусах. Жерар посмотрел на себя в зеркало и сказал:

      – Это то, что я хотел.

      – На этом останавливаемся? – спросила Мадлен.

      – На этом, – сказал Жерар.

      – А я в чем буду ходить?

      – Месье Данелия, не волнуйтесь. Сегодня же я пойду в супермаркет и куплю все в нескольких экземплярах.

      Купит она, разбежалась! Куртку я покупал в Тель-Авиве, брюки в Вене, а рубашку в Сингапуре. Естественно, в тбилисских магазинах ни она, ни Катя Шишлина не нашли ничего похожего. Точно такую куртку, рубашку и брюки ни она, ни Катя Шишлина не смогли найти и в Москве, и в Вене, и в Израиле.

      Так и снимался Жерар в моих вещах.

      Между прочим. Обычно для героя фильма костюмеры держат несколько одинаковых рубашек, брюк, пар обуви. После каждого съемочного дня рубашку надо стирать, а брюки и куртка могут порваться или вообще износиться. У нас было 60 съемочных дней, значит, шестьдесят раз мы стирали эту рубашку. Естественно, она еле держалась, мы берегли ее как зеницу ока. Представьте себе: герой открывает дверь, на нем одна рубашка, и входит в комнату, на нем рубашка такая же, но чуть-чуть другого цвета и чуть-чуть другого фасона воротник – это сразу же бросится в глаза.