глазу развивается катаракта. В области подкорковых ядер заметны остаточные изменения перенесенного инфаркта». «Да вы у нас не очень здоровы, дядя Аркадий» – озабоченно подумала она.
Наконец, закончив осмотр, доктор Капилло обвел глазами всех присутствующих и затем с удовлетворением вынес свой вердикт:
– Патологически здорова. И, поймав испуганный взгляд жены, поспешил пояснить:
– То есть, абсолютно, неправдоподобно здорова. И, подхватив Маню на руки, он закружился с ней по комнате, как делал это в ее раннем детстве.
– Это действительно она, наша Маня! – радостно приговаривал он, – чудны дела Твои, Господи!
А Маня смеялась и, как когда-то в детстве, повторяла:
– Ой, боюсь, боюсь!
– Папа, – опять решительно вмешался Леня, – а ты не хочешь у нашей Мани узнать, откуда она взялась?
– Действительно, – остановился доктор и, опустив Маню на пол, внимательно посмотрел на нее. – Где ты была все это время, девочка моя?
Маня постаралась сделать честное лицо, хотя на душе у нее скребли кошки. Если бы кто-то знал, как ей не хотелось обманывать близких ей людей! Но что делать, правду она тоже сказать не могла.
– Понимаете, – загадочно опустила она глаза, – моя память кончается моментом, когда я вышла во двор вешать белье, а начинается сегодняшним утром, когда я оказалась во дворе господ Картамышевых.
– Кого-кого? – удивленно переглянулись между собой все присутствующие, – Картамышевых?
– Ну, да, – невозмутимо кивнула она головой и уточнила:
– У тех Картамышевых, у которых мы были с вами в гостях, Аркадий Константинович, помните?
– Манечка, – скорбно поджала губы Анна, – Александр Константинович Картамышев твой родной дядя и брат твоего отца Николая Картамышева.
– Ой… – изумленно прикрыла рот рукой Маня и, помолчав, прошептала:
– Так значит, портрет, который висит у них в библиотеке – это портрет моего отца?
Все утвердительно закивали головой. В комнате воцарилось неловкое и скорбное молчание.
В этот самый момент, дверь комнаты уже в который раз распахнулась, и на пороге появился высокий плотный мужчина. Он был уже давно не молод, но назвать его стариком язык не поворачивался. Гордо посаженная голова, властный взгляд и молодцевато расправленные плечи выдавали в нем пусть уже не молодого, но еще полного сил и здоровья человека. Маня резко почувствовала, как с появлением незнакомца в комнату проникла мощная энергия. Молча оглядев всех присутствующих, он остановил свой взгляд на Мане. Йосифу Гуровичу не объяснили причину его срочного вызова к дочери, и он никак не мог ожидать увидеть здесь свою внучку, которую никогда не видел и, тем не менее, он не отрывал от незнакомой девочки своего взгляда. Маня почувствовала, как от человека по направлению к ней двинулась теплая волна, и мягко обволакивая ее тело, растворила накопившееся в ней страхи и тревоги. Она подошла к незнакомцу и, ни слова говоря, обняла его за талию, доверчиво прижавшись