что я стою во главе самых крупных промышленных концернов. Имя Гэрли у всех вызывает представление о несметном богатстве и неизменной удаче. На самом деле я конченый человек. Помните ли вы о несостоятельности имперского страхового общества?
Да, Кеннеди помнил о нем, тем более что ему пришлось несколько раз допрашивать одного из директоров.
– Эта несостоятельность стоила мне трех миллионов фунтов. Я выложил их деньгами. Это была приблизительно вся моя наличность. С тех пор я задыхаюсь. Попадаются блестящие случаи сделать дела, но я не могу за них взяться, так как у меня нет наличных денег. В других случаях я терплю огромные убытки, потому что не могу, скажем, немедленно внести куда следует какой-нибудь пустяшной суммы.
Почему я поступил так? Все знали, что я никогда не обращался к банкам, что я сам был своим банкиром. На этом покоился и продолжает покоиться мой кредит.
Когда разбиралось дело о несостоятельности, все дивились: кто тот человек, который потерял три миллиона и не подал жалобы. Этим человеком был я. Я не мог поступить иначе, так как тогда все узнали бы, что я разорен.
Кеннеди привстал и почесал себе затылок.
– Так, значит, вы и были тем самым человеком, который не пожелал подать жалобы и дал директорам выйти сухими из воды?
– Да. Но слушайте дальше. Не признавшись в потере, я должен был делать вид, будто по-прежнему располагаю деньгами, которых у меня не было. Каждый год я уплачиваю колоссальную сумму в виде подоходного налога, не получая соответствующих доходов. Я должен по-прежнему устраивать праздники, подписываться на огромные суммы при разного рода благотворительных сборах и тому подобное.
Старый Делейн был счастливее меня: смерть избавила его от всяких забот. Впрочем, я говорил себе, что не имею права умереть, не устроив судьбы дочери. Я решился на последний шаг. Заказав в Париже – вот почему, друг мой, вы не так скоро выяснили бы это обстоятельство – копию своих рубинов, я заложил подлинные у группы банкиров. Даже леди Гэрли не знает, что рубины, которые она надевала в прошлом году на придворный бал, были поддельными.
– Как это тяжело! – проворчал Кеннеди.
– На полученные деньги я сделал попытку отыграться. Я приобрел право на одно новое изобретение в области искусственного шелка и построил в своих владениях под Лондоном фабрику. Я не хочу бранить изобретателя, но дело оказалось совершенно убыточным: новый способ вполне может быть применен, и получаются даже очень красивые материи, но обходятся они дороже, нежели настоящий шелк…
Заметьте, что и в этом я не смею признаться. Я принимаю заказы и сдаю их в срок. Но каждый фут материи ведет к дальнейшему ухудшению моих дел. Я, конечно, всячески стараюсь уменьшить количество поступающих заказов, но это не так легко, как вы, может быть, думаете. Но долго так продолжаться не может. Еще несколько месяцев, и, если не произойдет чудо, я вылечу в трубу.
Кеннеди смотрел теперь с благожелательством на старика. Он видел перед собой крупного полководца