проникали через зубцы Кремлевской стены и подбадривали порфироносных правителей.
Нахимов оглядел комнату. Относительный порядок здесь присутствовал. Он-то знал, какой бардак могут устроить молодые парни в отсутствие женского пригляда. В некоторые комнаты было невозможно войти из-за разбросанных вещей, разорванных листингов от программ, порванных перфокарт, валяющихся там и сям книжек и тетрадей. Самое большое бедствие представлял обычно стол, где смирились со своей антисанитарной участью немытые тарелки и остатки пиршества. Некоторые готовили прямо в комнате, но для этого необходимо было тщательно прятать плитку, поскольку комендантша общежития, резкая, голосистая Ольга Петровна лично делала обход и реквизировала запрещенный к использованию электроприбор.
Неистребимый запах клопов особенно чувствовался после свежего воздуха улицы. Нахимов открыл форточку, и явственно стал слышен шум, доносящийся с улицы. Слова тети Нади не выходили из головы. Она стопроцентно уверена, что Семен убит. На милицию у нее надежды нет. Что же это получается? Какой-то неопытный первокурсник сможет найти тех, кто, по ее мнению, убил сына?
Александр подошел к книжной полке и насторожился. Он вдруг увидел, что порядок книг изменился. Вчера утром, еще в мирной жизни, до смерти Семена, Нахимов читал Беклемишева, и именно эта книга должна была смотреть на него своей лицевой стороной. Теперь на него взирала «Термодинамика и молекулярная физика» Сивухина. Что там тетя Надя говорила про беспорядок в комнате сына? А здесь у него никакого беспорядка не наблюдалось, но то, что книги переставлены местами, в этом Нахимов мог поклясться. Что понадобилось неведомым ворам? Связано ли все это с убийством Весника? Нахимова пронзила мысль, что неизвестные охотились именно за общей тетрадью с мыслями и идеями Весника.
Нахимов извлек ее из пакета, который забрал после смерти Весника из больницы. Обычная, в девяносто шесть страниц, толстая тетрадь в коричневом переплете, исписанная почти до середины. Там имелись и формулы, и схемы. Заходя к Семену, он видел, что тот при первой же возможности записывал туда приходящие к нему идеи. А думал Весник постоянно, даже когда играл в футбол или на гитаре, или даже когда делился впечатлениями о прочитанной книге и просмотренном фильме. Мозг его работал двадцать четыре часа в сутки.
Семен рассказывал, что нашел кое-что новое в области квантовых вычислений, собирался для ускорения применять бозоны, говорил, что через совсем недолгое время человечество ожидает прорыв как в области телефонов, так и в области компьютерной техники. В лабораторном корпусе физтеха располагался зал с чудовищно огромной БЭСМ-6, где студенты прогоняли задачи по программированию на Алголе, Фортране да Ассемблере. Вводили данные с перфокарт, поэтому то, что иногда говорил Семен, вызывало у Нахимова изумление, но привыкший доверять другу во всем, он верил и в это, только не представлял себе маленький портативный компьютер на столе, который