дело, наладить новые отношения. Как ты, хочу.
– Ах ты, шельмец, – рассмеялся Колька, пригладив жиденькие рыжие усики. – Смотри, потом волком будешь выть от этого города и своих семейных отношений, попомнишь тогда старого глупого друга.
– Не пожалею, – уверенно ответил я, в глубине души все же сознавая Колькину правоту. Сколько я протяну – год, два, пять лет, а что потом, долго ли я выдержу спокойной жизни?
Маринка весело залетела в комнату, неся на одной руке, на манер восточной красавицы, блюдо с салатом; сделав замысловатую фигуру, она поставила его на накрытый белоснежной скатертью стол, стрельнула глазками в Колькину сторону и вновь упорхнула на кухню.
– Это твоя драгоценная сестренка? – спросил Колька, пряча под усиками улыбку мартовского кота.
Я укоризненно покачал головой и с радостью подколол его:
– Смотри, как бы твоя зеленоглазая женушка не обломала о твои кудри пару чугунных сковородок.
Легка на помине, Аня просунула свое узенькое личико между шторками, висящими на двери, и поманила пальчиком мужа. Колька мгновенно подчинился безмолвному приказу и чуть ли не вприпрыжку побежал к ней.
Мне подумалось тогда, неужели я буду так же раболепно бегать за своей женой, подчиняясь капризному движению маленького пальчика? И бегал бы и подчинялся, не сложись моя судьба так глупо и неожиданно. Я завидовал Колькиному счастью, я мечтал построить такое же уютное гнездышко и посадить в него своего нежного ангела. При мысли об этом сердце переполняла томительная нега и ощущение огромной радости, жизнь озарялась новыми красками. Но прав Колька, надолго ли?..
Когда стол был полностью накрыт, мы чинно уселись: я рядом с Леной, Колька с Аней, Маринка завладела маленьким Ромой, который был в восторге от новой няньки, выделывавшей с ним такие штучки, что малыш захлебывался от звонкого смеха.
Кулинарные способности хозяйки были выше всяких похвал: непревзойденный оливье, чесночно-поразительное жаркое из свинины, истекающее сочным мясным духом, пронзенным запахом пряностей, а когда мы добрались до чая и поданным к нему яблочному пирогу, в мягкой и нежной глуби которого томилась восхитительная начинка, восторги по поводу угощения заняли всю нашу беседу.
Что и говорить, зеленоглазая Аня была бесподобной хозяйкой, но и в беседе она была неподражаема: вежливо-корректна, она успевала поговорить с каждым гостем, оделить его добрым словом и чарующей улыбкой, умела вовремя пустить в ход тонкие шутки и серьезную патетику; в общем, к концу обеда все были очарованы рыжей колдуньей.
Когда с чаем и пирогом было покончено, объевшиеся гости расползлись по креслам и диванам. Вниманием девушек завладел Рома; три щебечущие птички обсуждали чисто женские проблемы, а мы с Колькой устроились в уголке, чтобы спокойно обсудить насущные дела.
В ходе недолгих переговоров была установлена оптимальная цена, благородство Кольки превзошло все мои ожидания, он также согласился по старой дружбе и налаженным связям подготовить необходимые