Иваныч Чакветадзе получил жалование и отправился «кутить» на стоявший у пристани пароход.
Грузин-бухгалтер свято исполнял этот обычай каждый месяц. Но так как он был человек очень воздержанный и скромный, а ещё и не пил вина, то кутежи у него были довольно своеобразные.
Он позвал своего помощника Сухомлина и передал ему инструкции, как и что делать без него, а сам надел красный парадный бешмет с крупными чёрными пуговицами, чистую чёрную сорочку и новую, кристально белую, кавказскую папаху. И, напустив на себя важности, торжественно отправился в рубку первого класса.
– Здравствуйте, Иван Иваныч! – кланялись ему знакомые официанты, радостно улыбаясь.
– Здравствуй! – величественно кивнул он. – Который из вас самый проворный? Ко мне иди! Служить мне будешь, буду гонять тебя так сильно, что заморю на работе.
– Не заморите, Иван Иваныч! Вы человек хороший, обходительный, щедрый.
В рубке Чакветадзе уселся за отдельный стол в углу, и, напустив ещё больше важности, произнёс:
– Ну, значит, меню мне давай.
Официант подал меню, и Чакветадзе стал внимательно изучать его.
– Осетрина у вас свежая?
– Помилуйте, Иван Иваныч… Из Астрахани идём-с.
– И севрюжка тоже?
– И севрюжка. И вообще любая рыба на пароходе: стерлядь, судак, налим…
– А из дичи есть что-нибудь подходящее для меня?
– Куропатка есть, тетерев, утка…
– Ага… Так… Тогда будь добр, подай мне салат из рыбы… Да чтобы зелёного горошку побольше, солений разных, да и грибков ещё можно.
– Слушаю-с, Иван Иваныч!
– А после подай мне пожарскую котлету из дичи… И потом пломбир с фруктами… Два пломбира с фруктами.
– Слушаю-с…
– Постой, постой! Погоди, знаешь, что сделай: сначала пломбира мне подай, хорошо? А уже потом рыбу и котлетку…
– Понял вас, сию минуту!
– Нет, постой!… Смотри, пожалуйста, а ты действительно проворный!… Ты погоди. Возьми свой карандашик с бумагой и ещё запиши… Взял? Записываешь? Так… Ещё мне порцию чёрной икры, это между делом, потом сыру мне… Швейцарского, а затем чашечку бульона куриного. Вот… Смотри не упусти ничего!
– А из вин, что прикажете?
– А из вин подай мне фруктовой воды – грушевой и черносмородиновой. А потом можно и чая… С вареньем и печеньем.
Иван Иваныч страстно любил чай со сладостями и мог пить его помногу и подолгу. Про него ходил один миф, что во время пожара в его доме, который случился несколько лет назад, Иван Иваныч едва не сгорел из-за чая. Он пил чай, когда к нему прибежали и сказали, что его дом загорелся. «Мало ли что там горит! – возразил он. – Не видишь, я чай пью!». Немного погодя, опять прибегают: – «Иван Иваныч, лестница горит! Бегите!» – «Смотри, пожалуйста, не буду я бежать! Дайте чай допить!» Наконец только когда пламя ворвалось в комнату, Иван Иваныч схватил самовар и кое-как, через окно, выбрался