напрягаться и мигать. Нужно было сообразить, в какую сторону в данный момент несёт Дубовика: в сторону капитализма демократического или в сторону капитализма бюрократического? Дубовик мог завестись на одной воде, не говоря уже об H2O с добавлением спирта.
Удивительная способность оголять обнаружилась у Гриши Бельского в пятилетнем возрасте. На совершенно безобидный вопрос во всех смыслах достойной дамы, третьего секретаря райкома партии, беседовавшей с матерью Гриши – завхозом этого райкома: «Я вам нравлюсь, молодой человек? Вы меня любите?», Гриша, посмотрев на тётю исподлобья, сообщил:
– Ты стъяшная и безобъязная!
При этом тётя-секретарь машинально гладила мальчонку по русой головке.
Как мог он в своём невинном возрасте предполагать, что тётя-секретарь райкома действительно в некотором смысле заслуживала осуждения и критики?! На возглас испуганной матери: «Не болтай лишнего, балбес!» – Григорий, вместо того чтобы смягчиться, продолжал обличения:
– Велни хлустальную вазу. Антиквалиат!
Секретарь грохнулась в обморок.
– Тлетьей степени тяжести, – прокомментировал, не моргнув глазом, удивительный ребенок. – Будет знать, как воловать.
Как вскоре выяснила ревизия, упомянутая тётя-секретарь действительно во время инвентаризации под шумок присвоила дорогостоящую хрустальную вазу, украшенную рубинами из чистого богемского стекла.
Вот почему никакой нужды в катании бумажных шариков и их взвешивании у генпрокурора не было. Он и так в любом шарике, мгновенно просверлив его взглядом, разобрал бы текст. Просто генпрокурор обдумывал свой очередной визит к президенту Дубовику и находился в раздумье.
Вместо того, чтобы прямо насладиться любимым «Гипер-тоником» (50 градусов крепости, настоян на 77 травах, приготовлен на воде Святого Белогорского источника), Бельский, вынув без промаха необходимую бумажку, устроил фужеру «Гипера», чтобы не слишком зазнавался, показательный уголовный процесс с привлечением рюмок из того же мини-бара в качестве потерпевших и свидетелей. В суде между сторонами произошла небольшая потасовка: три шухерные рюмки, почувствовав настроение генпрокурора, напали на фужер с «Гипером», при этом одна из рюмок с повреждениями, несовместимыми с жизнью, была отправлена в мусорную корзину.
Это дало генпрокурору повод возбудить новый процесс против заносчивого фужера на основании статьи 108 УК (убийство при превышении пределов необходимой самообороны). Генпрокурор полагал, что фужер причинил смерть рюмке сразу же после отражения нападения, как бы по инерции, находясь ещё под влиянием отражённого посягательства. И хоть это смягчало вину фужера, но закон (а генпрокурор решительно стоял на точке закона) требовал от субъекта преступления не распускать нервы и нюни.
Все попытки фужеров из сервиза «Арфистка» (женщин генпрокурор угощал исключительно