Отстань от кочевников, брось свою ненормальную охоту на Шакала. Возьмись уже за ум, нахрен!
Бермудо выглядел оскорбленным и сбитым с толку.
– Ты думаешь, это мне он так сильно нужен? Думаешь, я сам не хочу заняться чем-то более важным? Его требует Корона. Сама королева! Она была очень огорчена, когда я написал ей о негодяе-полуорке, который был изгнан из своего копыта и ушел бродить, где ему вздумается. О том, как он сговорился с другим изгоем и попал в нашу тюрьму, а потом сбежал с помощью Игнасио, чтобы найти чародея, который должен был защищать эту кастиль, и убить его. Поначалу я был слеп и не понимал, зачем он это сделал. И только после того, как пережил орочий налет, я лежал на койке хирурга и понял. Он помогал им. Оркам! Абзул был грязным немощным стариком, но его колдовство оставалось при нем, и орки правильно его боялись. А когда его башня взорвалась дымом и огнем, погубив чародея, этого страха не стало. И виноват во всем Шакал! Полуорк на побегушках у орков! На что еще пойдет этот пес, чтобы помочь своим новым хозяевам? Не он ли устроил разрушение Горнила, своего бывшего дома, чтобы внести еще больший раздор и облегчить оркам Нашествие?
У Блажки заболел живот. Бермудо не знал правды – пока, – но чуял ее, будто кусок гнилого мяса, лежащий между ними, пока они кружат вокруг него на этой башне. Она опасалась того, что случится с Ублюдками, если Бермудо узнает о роли Ваятеля в плане Штукаря захватить трон.
Должно быть, ее опасение проявилось у нее на лице и было истолковано неверно: капитан расплылся в широкой ухмылке.
– Совершил бы Шакал такое предательство, не будь он изгнан? Я заявил Ее Величеству, что изгои из таких диких сообществ, как копыта полукровок, способны принести лишь пущую опасность. Были ли мы так мудры, что позволили им такую свободу? Достаточно трудно убедить верных подданных поселиться здесь, не опасаясь обиженных кочевников. Хотя я думаю, королеву окончательно убедило то, что эти самые кочевники шпионят для орков. Я был совершенно убежден в том, что прошлогоднее вторжение ни за что бы не состоялось, если бы тяжакам не указал путь Шакал и прочие вольные ездоки, жаждущие мести.
«Мелкий лживый урод!»
Слова застряли у Блажки в горле, но так и не прозвучали, потому что она увидела: Бермудо не лгал. Он действительно верил во все, что сказал. Но вера ослепляла людей. Если Шакал предал Ублюдков, с чего ей было его покрывать? С чего ей было за него умирать? И снова она ничего не сказала. Пытаясь вправить ему мозги, она лишь побудила бы его сильнее задуматься, а этим копыто не спасти. Лучше уж дать ему дальше плавать в собственных иллюзиях и надеяться, что в них его ослабший разум и утонет.
Бермудо теперь был явно доволен собой.
– И Ее Величество решило действовать. Все земли Короны в Уль-вундуласе принадлежат ей по праву, они передались ей от отца. Ее муж, хоть он и король Гиспарты, на Уделье не претендует, но только он связан условиями хартий, благодаря которым оно было образовано. По сути, копыта не обязаны признавать верховенство короля, но никак не могут оспорить, что земли, где вы живете, – часть наследства,