жвачки и бросила Джо. – Эта хрень помогает. Держит амнезию на привязи – по крайней мере, пока не перестанет действовать.
Джо посмотрел на пачку.
– Та же штука, которую ты давала мне раньше?
Девушка кивнула.
– Она поможет помнить, кто ты такой и что тебе нужно делать. Ну, пока не перестанет помогать.
Сзади закашлялась машина, извергла выхлоп. Джо и Дейзи-Мэй обернулись и увидели группу скорбящих, входящую на кладбищенскую дорожку: склоненные головы, приглушенные голоса. За ними, в нескольких футах от церковных ворот, порыкивал мотором черный катафалк. Из него вылезли два накрахмаленных похоронщика; один поправлял шляпу, второй поглядывал на небо, будто проверяя, осмеливается ли светить солнце.
Последним выбрался священник – пальцы сцеплены, глаза моргают на свету.
– Пожалуйста, скажи мне, – произнес Джо, – что это не мои похороны.
Глава 9
– Гроб из красного дерева, – заметила Дейзи-Мэй, уважительно присвистнув. – Твой старик стильно тебя отправляет.
Они наблюдали за похоронами с нескольких футов. Гроб несли четверо; самый старший, правый передний, слегка клонился под тяжестью.
– Дичь какая-то, но меня прямо подмывает сдернуть крышку, – сказал Джо, пристраиваясь следом.
– Гребано большой запретный запрет, – отозвалась Дейзи-Мэй. – «Мы не можем физически взаимодействовать с миром живых». Думала, я четко донесла правило.
– А что, если мы его нарушим?
– Нам будет плохо.
– Я мертв, куда уж хуже…
– Надеюсь, тебе не придется это узнать, – сказала Дейзи-Мэй и с любопытством посмотрела на Джо. – По тому, как ты таращишься на викария, догадываюсь, что у вас были какие-то разборки.
– Не такая уж и догадка.
Однако она была права. Что же такое связано с этим священником, отчего грудь стискивает злость, и с каждой минутой все сильнее?
– Мой папа, – произнес Джо, удивление едва не пробилось в голос. – Это мой папа.
Он чувствовал ожог упущенных ими лет, хотя, судя по виду, не так сильно, как его отец; казалось, разочарования иссушили шею мужчины, и даже воротничок не мог это спрятать. Время задвинуло волосы на голове и выпятило глаза, священническое облачение болталось на каркасе из пергамента и костей. Плохо выкрашенные черные волосы предательски торчали всюду, кроме лысой макушки с кучкой старческих пятен. Не столько мужчина, сколько гриф в облачении.
«Я выгляжу лучше, – подумал Джо, – и я мертв».
Дейзи-Мэй проследила за взглядом Джо, и на лице ее появилась ухмылка.
– Дай-ка догадаюсь: суровое религиозное воспитание, ты восстал, и вы так и не заключили мир…
– Воровство, – неуверенно произнес Джо. – По-моему, он обвинил меня в воровстве.
Девушка с любопытством посмотрела на него.
– Ты это помнишь?
Джо остановился.
– Да. А что?
– Как и говорила Герцогиня, воспоминания будут возвращаться кусками и ошметками. Иногда случайными, иногда нет. Здесь,