Раньше люди за ней в храм ходили, а сейчас в банк. В банк оно надежней. Вклады застрахованы, государство зорко следит за рисками, а храм, что храм? Посмотришь на обожравшихся попов – операционисты те же, только образования меньше и культуры. Вчерашний день, никакого сервиса. И неизвестно еще, есть ли вообще их бог. А если есть, то их ли он?
Петр Олегович вертел стопку выписок перед носом, как церковный служка псалтырь. Водил по бумажкам пальцем, шептал еле слышно напечатанные цифры. Миллионы радовали долго. Минут пятнадцать. Пока он о миллиардах, записанных на жену и ее родственников, не вспомнил. «Господи, боже мой! – внутренне возмутился он. – Да что такое мои миллионы по сравнению с их сокровищами? Песчинка мелкая на дне морском. Как комиссия за отмыв для Андрюши. Я вообще для них, как Андрюшка. Используют они меня так же и сольют в отстой в конце концов. Наверное, и называют между собой похоже. Ласково-пренебрежительно: как там наш Петюнька, все каштаны из огня таскает, дурачок?» Петр Олегович резко кинул бумаги на стол и зло посмотрел сквозь банкира на далеких ненавистных родственников. Воображаемая семья во главе с тестем показывала ему языки и корчила глумливые, противные рожи. Андрей испугался страшного взгляда и затрепетал.
– Что, что не так? – приподнявшись со стула, спросил он. – Не может быть, чтобы ошибка. Я лично проверял, лично…
Петр Олегович с недоумением посмотрел на банкира и… И внезапно понял. Все, все они, все, кого он знал, – часть этой силы, что вечно хочет зла, а делает… а неизвестно что делает. Все абсолютно. И он, и Андрюша, и безопасник, и тесть, и жена, и дочка. Вообще все. Все работают у миллионорукого властелина бичами божьими и хлещут друг друга до мяса, до костей, до вен перерубленных. Нет безвинно виноватых. Заслужили. Он опустил Андрюшу, Андрюша безопасника. Безопасник оторвется на подчиненных, те на женах и детишках малых. А дети виноваты уже одним тем, что на свет этот, иронично называемый шутниками белым, появились. Какой он, к черту, белый – черный, с кровавыми потеками в лучшем случае. Все думают, что причина их бед и несчастий верхний, восседающий над ними и погоняющий их урод. А причина не верхний, нет здесь верхних. Круг это, прочный и непонятно где замкнутый круг. Ни верхних, ни нижних, только предстоящие и последующие. Равенство в принципе, но без всяких следов братства. Для него предстоящий тесть. «А для тестя? – внутренне дрожа от близости к истине, подумал Петр Олегович. – А для тестя… для тестя САМ. А кто же тогда для САМОГО?» Вопрос был опасным, и казалось, не имел ответа. Несколько минут Петр Олегович медитировал, глядя в одну точку на лбу умирающего под его взглядом банкира, но так и не пришел ни к каким выводам. От безысходности он почти согласился с распространенным мнением, что всякая власть от бога. Просто бог так решил, что наверху должен сидеть (о, господи, куда может завести нормального человека шаловливый мозг) урод. Нужно так, чтобы быстрее все крутилось. По-другому не получается. «Неужели так? – спросил сам себя Петр Олегович и