следующий же день мы снова забрались на дерево, и маме опять пришлось вызывать пожарных.
– Да, помню, – согласилась я.
Я не вспоминала об этом несколько лет. Папа срубил то дерево после нашей второй попытки залезть на него. Слеза скатилась по моей щеке, я ее вытерла, благодарная Дженни за воспоминание, но все мое тело болело от осознания того, то это было наше последнее лето вместе, лето перед ее смертью.
– Прости за это.
Призрак сделала еще один шаг вперед, подстраиваясь под мой темп ходьбы. Я слышала, как позади нас по снегу ехал «Мерседес».
Я знала, что у нас осталось не так много времени, чтобы спасти Мишу. И все же, если это была моя единственная возможность воссоединиться с покойной близняшкой – восполнить ее опустошающее отсутствие на протяжении долгих восьми лет, избавиться от вины, сожаления и душераздирающего горя, – я не могла упустить ее. Надо было рассказать Дженни, как сильно по ней скучала мама, как она после пожара сидела в кресле-качалке на крыльце нового дома и безнадежно смотрела на конец улицы. Я хотела, чтобы Дженни знала, что папа был настолько опечален тем, как сильно мама скучала по ней, что бросил нас, поскольку ему было проще начать новую жизнь во Флориде, чем справляться с горем, которое наполнило стены нашего дома. Я хотела рассказать Дженни, как ужасно было возвращаться в школу и быть единственной Брейди, когда все в нашем городке знали, что когда-то нас было двое. И я произнесла:
– Мама сильно скучает по тебе, конечно, папа тоже скучает, но мама правда… и мне жаль, что я не смогла…
– У нас мало времени, – сказала Дженни так, словно пропустила мимо ушей мои слова. Даже не начиная разговор о неминуемой смерти Миши, она, казалось, знала, что мы приехали сюда обсудить именно это. Я задумалась, было ли шоссе 32 особенно легкодоступным для духов, потому ли здесь возникла легенда о Кровавой Хизер – и была ли верна теория Кирстен о том, что проход, используемый духами, расширяется. Если это было так, то Дженни сознательно проникла в наш мир через лазейку, которой часто пользовалась настоящая Кровавая Хизер, чтобы связаться со мной.
– В очереди на смерть двое. Третий переходит, пока мы разговариваем.
Опасаясь, что машина спугнет Дженни, я развернулась и приказала Генри жестом не подъезжать ближе. Я едва могла видеть машину, глядя прямо на свет от фар, но разглядела Мишу на переднем сиденье; ее глаза были огромными от ужаса.
– Миша одна из них? Она та, кто сейчас умирает?
– Она следующая, – зловеще сказала Дженни. – Она всегда будет следующей, пока не умрет.
– Кто еще должен умереть? – спросила я, размышляя над тем, сколько раз Вайолет успела погадать на картах Таро школьникам, пока я была в Шеридане, далеко от нее.
– Как их зовут?
Дженни закашлялась, испугав меня.
– Я не помню их имена. Прошло слишком много времени.
Она снова закашлялась, на этот раз ее лицо исказилось, будто бы от боли.
– Я вижу только их фигуры.
Согласно легенде о Кровавой Хизер,