прямо-таки судьбоносно, наказуемо.
В деле есть ещё имена и адреса-телефоны – кто был за рулём, кто чего видел…
Им, мол, продавать – тоже опасно.
Разве что позвонить им и что-нибудь брякнуть – столь осведомлённо-то: потрепать им, что ли, нервы, поиздеваться.
Ну и – похвастаться перед друзьями: во что у меня есть!
Но день за днём – и уже стало опасно с делом этим в какие-либо органы попросту соваться.
Скажут: а почему сразу не принёс?!..
У друзей – тоже длинные языки…
И остаётся – что?
Дело то уголовное – выкинуть.
Выкинуть на помойку… ночью…
Сжечь!.. в лесу!..
…Интереснейшая – из всех всевозможных детективов – ситуация!
Кстати – и конец мистификации.
Но по всё порядку.
Вот у меня в руках уголовное дело.
У меня в руках – самое настоящее уголовное дело.
Но я… кто?..
Но я – никто…
Не следователь.
Не прокурор.
Не адвокат.
Не судья.
…И это ещё не всё.
А если я и следователь… а если я и прокурор… если я и судья… То – где…
Где?
Что «где»?..
Где – документ?..
Какой документ?..
О передаче дела именно тебе…
Следователю так следователю. Прокурору так прокурору.
И – от кого?.. от кого?..
Где?.. Где этот документ?..
…Это, разумеется, для обывателя мелочи.
Поэтому суть.
В жизни человека для жизни человека – в конечном счёте – важно даже… ну например… не самое настоящее уголовное дело, пусть оно будет и законное по форме, а важен – статус самого этого человека.
И в самом конечном счёте – духовный статус.
Ну и – конец, конец мистификации…
А то стало мне, право, скучно!
…То-то я, когда ушёл из следователей и занялся исключительно прозой, слышал от друзей моих – и оставшихся в юриспруденции, и просто понимающих читателей – советы писать… детективы! детективы!
Но такое со мною и для меня – невозможно в принципе.
Потому что прежде всего – невозможно практически.
Дела уголовные писать – куда интереснее!
А главное…
Как я могу о ком-то что-то буквально со-чинять – пусть даже и грамотно, и на тему востребованную, – если во мне самом не расшифрована, не раскрыта какая-то личная тайна!..
Зачем мне ставить себя на место кого-то?..
И в ситуацию, в которой я сам никогда не был и, тем более, не мог быть ни душевно, ни духовно?..
…Не терял!
Не терял я никогда никакого уголовного дела!
И вообще.
Такое не характерно для меня.
Характерно для меня – не это.
Я просто сейчас вообразил, что было бы со мною – если бы…
Ведь этот изложенный случай, между прочим… реальный!
И был – на моих глазах.
В одном даже, где и я, кабинете.
(Нелишне тут уведомить: очень и очень давно!)
…Потерял уголовное дело, да.
Но