Петр Кузьмич подскакивает. Остановившись перед матерью, он брызжет слюной и зло выкрикивает, что ему всё опостылело и лучше голову в петлю сунуть….
– А ты, что девка красная? Ишь, как! Опостылело ему! – мгновенно меняется тон у матери. Она распрямляется и гневно смотрит на сына. Разговаривает строго, сухо и спокойно, как будто старается утихомирить и пригвоздить его бунт.
– Чего это на тебя вдруг нашло? – В душе купчихи кипят ярость, отчаяние.
– Да, от вас в петлю хоть залезай. До того вы мне надоели со своей заботой. Да, вы меня из дома выживаете! Я давно это понял. Вам спокойно жить хочется. Да живите. Только оставьте в покое. Дождетесь, уеду в Воронеж жить к вашей сестре и там навсегда и останусь…. Или к Ивану в деревню перееду, и буду жить в старом доме. Только бы вас не видеть! – остервенело выкрикивает он. Лицо Петра сделалось красным, от натужного крика. Он останавливается и начинает разрывающе кашлять, с ненавистью глядя на мать.
– Вон, как тебя бесы-то крутят, ишь, как, они тебя бедного-то корежат, за собой в ад тянут, – назидательно вздыхает та и прибавляет:
– В Воронеж не хочешь поехать? Держать за портки я тебя не буду. А только в деревню к брату ни в жизнь не пущу. Нечего тебе там делать: Иван со своей семьей живёт, тебе там места нет.
– Так он же там только летом живет. А сейчас, зима. Да, и дом дедов не ему принадлежит. Вы это наследство никому не отписывали. Захочу и поеду, никто меня не остановит. Я право имею.
– И думать не смей, – отрезает купчих. Лицо её каменеет, – хочешь, чтобы я с Иваном из-за тебя перессорилась, и чтобы он тебя возненавидел? Ну, так и дурак ты после этого. Нечего тебе там делать. Жениться тебе надо, вот что я думаю, – говорит она и пристально смотрит на сына.
Тот сердито отмахивается.
– Бесы, всё бесы…, – повторяет купчиха убежденно и, подойдя ближе, крестит.
– Какие бесы! Да, вы сама – это бес! Как же вы все мне надоели! – истерично выкрикивает Пётр и, в бешенстве выбегает из комнаты, хлопая дверью так, что сыплется штукатурка.
Вечером того же дня Пётр возвращается домой навеселе. Купчиха встречает сына в передней и гневно отчитывает.
Пётр разворачивается и вновь выбегает за порог.
Обратно он возвращается домой уже через неделю, одетый в чужую грязную одежду, сильно пьяный. В сенях его уже никто не встречает. Бормоча и шатаясь, молодой купец проходит к себе и, не снимая сапог и верхней одежды, валится на кровать.
Ранним утром мать заходит к нему, раскрывает окна настежь и снова стыдит.
Петр приоткрывает осоловевшие и красные глаза и равнодушно выслушивает наставления. Весь день он отсыпается, а вечером снова исчезает.
Если же после своего возвращения он никуда не ходит, то обычно отлеживается дня два или три. Иногда в бессильной ярости начинает кидаться в стену какими-нибудь предметами.
В такие драматические моменты, Александра Васильевна, напряженно стоящая за его дверью, подслушивает, что происходит