Бармасов зыркнул в хозяина умным синим глазом из-под кустистых бровей и промолвил:
– Успеем, Иван Кузьмич. Не сомневайтесь, батюшка наш. Исполним до паров!
– Я не буду сомневаться, когда зерно в землю вовремя ляжет и взойдет, как положено, – отозвался Ухтомцев и укоризненно покачал головой – И еще, Михаил Яковлевич, впредь держи передо мной данное слово! Чтобы не напоминать об этом. По осени сам подойдешь ко мне – скажешь про инвентарь, за каждый плуг и сеялку. Прикинем с тобой, что из инструмента надо будет еще привезти из Москвы. Я сюда до будущей весны весь инструмент переправлю на подводах, вместе с Прокопием.
– Как скажете-с, так и сделаем-с, Иван Кузьмич, – согласно кивнул Бармасов, и оба, выговорившись, замолчали.
Все было между ними сказано и решено. Бармасов успокоился. Хозяйская гроза прогремела рядом, задев немного. На то он и хозяин, чтобы ругать работников, и выговаривать им, если что. Таков закон жизни. И он, Бармасов, был с этим полностью согласен. А, будь он сам сейчас на месте хозяина, то вел себя точно так же!
Между тем, лошади, не сдерживаемые руками своих седоков, не обращали внимания на человеческий разговор, брели не спеша дальше, по влажному чернеющему полю, где мужики уже вспахали и посеяли зерно. Теперь, здесь надо будет повторно проборонить.
Возле леса, с раннего утра было совсем тенисто, сыро и прохладно. Только под прямыми лучами майского солнца на ровном месте уже было жарко. А в тени деревьев, от земли еще тянуло легким холодом. Островки молоденькой травки, сквозь жухлые стебли прошлогодней травы, пробились через недавно мерзлую землю и теперь радовали глаз.
И при взгляде на вылезшую, где робко, а где и настырно, новую зелененькую травку вперемешку с желтыми и любопытными головками одуванчиков на открытых солнцу пригорках, ясное небо, у Ивана схлынуло с души, и вновь стало покойно и легко. Хорошо – то, как вокруг! И его управляющий, даст Бог, все успеет к сроку.
– Травы в этот год должно уродиться много, урожай будет хороший, – прервал молчание Бармасов.
Ухтомцев согласно кивнул. Он и сам, пока они ехали, давно это заприметил. А прикинув количество будущей скошенной травы для своего скота, пришел в еще более хорошее расположение духа.
Они подъехали к работающим мужикам. А те, заметив хозяина и старосту, перестали сеять, и пошли со своего места, где пахали, к ним на край. Двое мужиков шли с трудом, загребая на лапти тяжелые комья свежевспаханной земли. Третий молодой, который сеял, остался на месте. Он присел возле плуга, и, достав самокрутку, раскурил. Движения его были неспешные. Между тем, подошедшие мужики сняли свои шапки, низко в пояс, поклонились барину и управляющему.
– Бог в помощь, братушки, – бодро сказал Ухтомцев. Крестьяне понуро кивнули, молча, глядели в землю.
– Как справляетесь? Успеете в три дня одолеть? Проборонить бы еще разок? – и Ухтомцев бодро кивнул в сторону поля.
– Успеем, отчего ж не успеть, батюшка наш.