признать: слабо похоже на то, что присутствие доктора Граймса поможет изменить этот роковой расклад.
– Но это случилось еще до меня, – забормотал он. – Так что я, естественно, почти не в курсе. Ужасно сожалею по поводу всей этой истории. А бьет она сейчас по мне, потому что в настоящий момент я угодил в крупные неприятности и позарез нуждаюсь в вашей помощи.
Особого недовольства при этих словах Уолдо не выказал.
– Вот как? А о чем, собственно, речь?
В ответ Стивенс в нескольких чертах обрисовал затруднения, в которые попал с приемниками де-Кальба. Уолдо слушал внимательно. Но когда Стивенс закончил, он отозвался:
– Ага, это примерно то же, что рассказал мне ваш мистер Глисон. Разумеется, вы, будучи поближе к технике, рисуете более связную картину, чем этот распорядитель чужими деньгами. Но с какой стати вы явились с этим ко мне? Я не специалист по микроволновой технике, и у меня нет степеней в престижных институтах.
– Я пришел к вам по той же причине, по которой приходит к вам любой, кто действительно столкнулся с технической проблемой, – искренне сказал Стивенс. – Насколько я знаю, вами поставлен рекорд по решению любых задач, за которые вы брались. Этот рекорд пока никем не побит, и он напоминает мне еще об одном человеке…
– О ком? – внезапно насторожился Уолдо.
– Об Эдисоне. Он точно так же не тревожился о степенях, но зато решал все трудные задачи своих дней.
– Ах об Эдисоне… Я думал, речь о ком-то из наших современников. Несомненно, для своего времени Эдисон был достаточно хорош, – великодушно признал Уолдо.
– Я не вел точных подсчетов, кто из вас больше преуспел. Я просто припомнил, что Эдисон пользовался славой человека, который предпочитает браться за более трудные задачи. То же довелось слышать и про вас. Надеюсь, моя проблема достаточно трудна, чтобы заинтересовать вас.
– В ней что-то есть, – согласился Уолдо. – Чуточку не по моей части, но что-то есть. Однако должен сказать, я с удивлением слышу столь высокий отзыв о моих талантах со стороны служащего «Норт-Америкэн пауэр-эйр». Если этот отзыв искренен, думается, без особого труда удалось бы убедить вашу фирму в том, что это я, вне всякого сомнения, являюсь автором так называемых патентов Хатауэя.
«Невозможный мужик, – подумал Стивенс. – Мертвая хватка».
А вслух сказал:
– Вся беда была, наверное, в том, что этим делом занимались администраторы и юристы. Их вряд ли хватило бы на то, чтобы отличить в конструкторской работе дар божий от яичницы.
Такой ответ, видимо, умилостивил Уолдо.
– А что об этой проблеме говорят у вас в отделе исследований? – спросил он.
Стивенс поморщился:
– Да толком ничего. Похоже, доктор Рэмбо просто не верит сводкам, которые я ему подаю. Говорит, что такого быть не может, но при этом настроение у него падает все больше. Я думаю, что он уже несколько недель держится исключительно на аспирине и снотворном.
– Рэмбо, – протянул Уолдо. –