матушка, – ответила беглянка.
– Старшая дочь Орианны?
– Да, преподобная матушка.
– Жена Себастиано Ровере?
– Да, преподобная матушка.
– И ты просишь убежища для себя и своей служанки?
– Да. Впустите нас, пожалуйста, преподобная матушка! – голос Бьянки дрогнул.
– Войди же, дитя мое, калитка открыта, – просто проговорила настоятельница.
– О, спасибо! – воскликнула Бьянка. – Благодарю вас!
Агата первой вышла из паланкина, помогла госпоже, и обе тут же скрылись за монастырскими стенами, а преподобная мать Баптиста помедлила, а затем обратилась к главному носильщику:
– Передай госпоже, что я с нетерпением жду ее визита. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами, и твои товарищи тоже.
– Мы больше двадцати лет служим хозяевам верой и правдой, синьора настоятельница, – ответил носильщик с обидой в голосе, – и отлично знаем свои обязанности.
– Да пребудут с вами Господь и Пресвятая Дева, – благословила монахиня, повернулась и вошла в монастырь вслед за Бьянкой и Агатой. Калитка тут же захлопнулась, щелкнула тяжелая щеколда.
– Я отведу вас в гостевой дом, – пояснила она. – Мы обустроили его специально для тех посетительниц, кто намерен провести здесь некоторое время. Полагаю, вы останетесь на немалый срок. Вся территория монастыря абсолютно безопасна, так что можете смело гулять, где пожелаете. Еду вам будут приносить. Надеюсь видеть вас в церкви дважды в день: утром, на мессе, и во время вечерни. Умеешь ли ты шить или вышивать, дитя мое?
– И то и другое, преподобная матушка, – ответила Бьянка. – И моя Агата тоже.
– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнула монахиня. – Значит, сможете помочь с заказами, которые мы выполняем для богатых семейств и церквей. Если любите работать в саду и огороде, будем рады видеть вас среди тех, кто выращивает овощи и фрукты. Запрещается одно: бездельничать. Пассивность не позволит тебе вернуть здоровье и интерес к жизни, но, поскольку ты дочь своей матери, то должна быть женщиной сильной – даже несмотря на нынешнюю слабость, бледность и растерянность.
Энергия и практическая хватка далекой от мирской суеты настоятельницы немало удивили Бьянку. Она всегда считала, что насельницы монастырей только и делают, что молятся и держат пост. Впрочем, иллюзии развеялись уже в ближайшие дни.
Гостевой дом, куда отвели прибывших, оказался простым, но удобным. Мебель отличалась тяжеловатой солидностью. Две спальни, небольшая столовая и гостиная позволяли жить просторно. Кровать в комнате Бьянки пряталась за синими льняными занавесями. Два высоких окна выходили в сад, а противоположную стену украшал облицованный изразцами камин. На деревянном полу лежал сплетенный из тростника коврик. И все же в первую очередь взгляд останавливался на искусно вырезанном из дерева распятии: оно помещалось на аккуратно побеленной стене и сразу привлекало внимание своей строгой лаконичностью.
Очень