увидел свой старый сиди-плеер, старый верный сиди-плеер, как он был склонен думать о нем сейчас, далеко не чудо света – что верно, то верно, – а почтенный старичок, но все равно преданный и старомодный; да, приятно было видеть его снова, и мистер Рэнсом даже дал послушать миссис Рэнсом обрывочек “Cosí”.
Наблюдая за этим “воссоединением семьи” с улыбкой чуть ли не горделивой, Мартин спросил:
– Всё в порядке? Я старался сохранить всё как было.
– О да, – отозвалась миссис Рэнсом, – идеально.
– Поразительно, – вырвалось у ее мужа.
Миссис Рэнсом кое-что припомнила:
– Я оставила жаркое в духовке.
– Да, – сказал Мартин. – Я съел его с удовольствием.
– Оно не пересохло?
– Самую малость, – заверил ее Мартин, провожая Рэнсомов в спальню. – Наверное, надо было поставить на тройку.
Миссис Рэнсом, кивая в знак согласия, заметила на туалетном столике обрывок бумажного полотенца (ей вспомнилось, что у них тогда кончились “Клинекс”), которым она промокала помаду – снимала излишек с губ – три месяца тому назад.
– Кухня, – объявил Мартин, как будто они могли не найти туда дорогу: кухня была точно там, где ей и следовало быть, только керамическая форма для жаркого, теперь пустая и вымытая, стояла на сушилке.
– Не знал точно, куда ее поставить, – сказал Мартин извиняющимся тоном.
– Всё в порядке, – заверила его миссис Рэнсом. – Я держу ее здесь, – она открыла шкафчик рядом с раковиной и отправила туда форму.
– Я так и думал, но не хотелось рисковать. – Мартин засмеялся, и миссис Рэнсом засмеялась в ответ.
Мистер Рэнсом нахмурился. Молодой человек держался довольно вежливо, хотя и не без фамильярности, однако все это веселье начинало отдавать бесстыдством. В конце концов, речь шла о преступлении, и отнюдь не мелком; здесь находилась похищенная собственность – как она тут оказалась?
– Чаю? – спросил Мартин.
– Спасибо, нет, – ответил мистер Рэнсом.
– С удовольствием, – ответила его жена.
– Нам нужно поговорить, – произнес Мартин.
Миссис Рэнсом никогда не доводилось слышать эту фразу в реальной жизни, этот молодой человек предстал перед ней в новом свете: она догадывалась, что у него на уме. Догадывался и мистер Рэнсом.
– Давайте, – сказал мистер Рэнсом решительно, усаживаясь за кухонный стол и намереваясь сделать первый ход: бросить в лицо этому безмерно самоуверенному молодому человеку вопрос, что все это значит.
– Возможно, – сказал Мартин, ставя перед миссис Рэнсом чашку чаю, – вы сами захотите мне сказать, что все это значит. При всем уважении, как говорится.
“Это уж слишком”, – подумал мистер Рэнсом.
– Возможно, – взорвался он, – при всем уважении, это вы мне скажете, с какой стати вы надели мой вязаный жакет.
– Ты его почти не носил, – сказала миссис Рэнсом. – Чудесный чай.
– Не