женщин глупыми курицами, в обществе которых можно расслабиться – это доказать свою умственную неполноценность, – всё же сказала я.
Он поморщился, но отмахнулся от моих слов, как от жужжания мухи.
– Давайте не будем начинать феминистических споров, – нетерпеливо сказал он. – Будь у женщин хоть капля мозгов…
– Будь у женщин капля мозгов в понимании этого мужчинами, – резко перебила его я, – то от мужчин даже воспоминаний не осталось. Вы правы, – иронично продолжила я, – женщины настолько глупы, что мужчины со всем их умом до сих пор не могут их понять и постоянно на это жалуются. Интересно, почему?
Я с минуту ждала его ответа. Но, видя его налившееся кровью лицо и злобный взгляд, решилась не углубляться в этот вопрос.
– Так вам угодно, чтобы я поехала с вами к нему? Хотите нам очную ставку устроить? – Меня позабавило это предложение. – Сколько угодно. Но после этого я уеду. Меня уже достали ваши беспочвенные подозрения. – Я встала. – Поехали.
Полицейский неторопливо поднялся вслед за мной, что-то бормоча себе под нос.
– Уж очень быстро вы согласились, – наконец ехидно сказал он.
Тут уже я не выдержала.
– Вы бы определились, кто я: злостная преступница, которая задалась целью вместе с молодым любовником морочить вам, величайшему детективу всех времён и народов, голову, хитроумная гонщица, сбившая офигевшего от травмы участника костюмированного боя, или безвинная жертва вашего же произвола, как считаю я? – Я была в гневе и очень хотела вцепиться ему в лицо ногтями, чтобы разорвать на части. Веселье от его дурацкого предложение моментом покинуло меня. – Что вам от меня надо? С какой стати вы так хотите видеть во мне преступницу? Если у вас какие-то проблемы с женщинами, то причём тут я? Делайте свои запросы куда угодно и кому угодно, и убедитесь, наконец, что я ничего противозаконного не совершала!
На нас уже стали оглядываться редкие посетители этого местечка. Но мне уже было плевать.
– Хотите вести меня к вашему пришельцу – ведите. Нет – оставьте в покое! Что вам от меня надо?
Я представляла, как выглядела со стороны. Мне не раз говорили, что в гневе я похожа на фурию: сверкающие глаза, растрепанные почему-то волосы, раздувающиеся ноздри, оскаленные зубы… Да, не хотела бы я быть на месте тех, кто видел меня такой. Вряд ли это приятное зрелище.
Но Силва смотрел на меня без отвращения, с каким-то удивлением и даже, мне показалось, с восторгом или уважением. Впрочем, это могло мне и привидеться. Вряд ли я могла вызвать какие-то другие эмоции, кроме отвращения у этого полицейского. Ведь я похожа на его бывшую жену.
– Что вы так беспокоитесь? – спокойно спросил он. – Вам есть что скрывать? – Он подался ко мне.
– Нет! – гаркнула я ему в лицо, и сдёрнула сумочку со спинки стула. Чёрт с тобой! Собирать мне было нечего, и он под локоток проводил меня к своей побитой жизнью машине. Не то, чтобы я хотела выполнить нелепый приказ полицейского.