у мужа есть две двоюродные сестры. Обе в Москве живут. А она и не знала.
– Зачем такие подробные боковые ветви на родословных охотников?
– Светочка, современная молодёжь такая нечистоплотная в половом отношении. Вам же не нужны генетические проблемы у новых наследников.
– Здесь нет одного личного дела. В школе этого мальчика зовут Олег. Рыженький такой, очень хорошо рисует.
– Да… Рисует он действительно хорошо, – профессор задумался на несколько секунд. – Но его личное дело – настоящее, разумеется, – ты нигде не найдёшь. Эрстарх всегда хорошо писал. Он помешан на живописи. Готов на всё, лишь бы ему дали краски. Даже работать на тех, кто даёт писать. Он принесёт любую информацию. Один раз Эрстарх вышел из-под контроля, когда был в теле Ван Гога, уши стал себе резать, видите ли. Личное у него взбунтовалось. Пришлось жёстко сворачивать его существование. Теперь он такой ошибки не делает.
Светлана вдруг поняла, что сидит с открытым ртом:
– Хорошо, что он один такой. Я, конечно, знала, что эльфы всё равно есть среди нас. И что какие-то структуры с ними сотрудничают. Но зачем к нам? Зачем в школу к детям?
– Ах, милочка. А вдруг ты решишь вырастить новое поколение бунтарей? А вдруг соберёшь и воспитаешь для своего сына команду? Сделаешь их друзьями, а не убийцами-одиночками, как принято у чистокровных? А вдруг вы найдёте наследников раньше других? Все ведь ждут нового прорыва…
– Вы знаете, Григор, что я делаю и для чего.
– Знаю, моё милое дитя, знаю. Вижу, куда катится мир. Вижу, как тебе тяжело. Чистокровные сорвались с цепи. Им надо больше и больше.
Какое-то время Светлана пустым взглядом смотрела в экран, а потом спросила:
– Но они же не навредят моему мальчику?
– Светочка, – профессор выдержал паузу, – а когда ты собираешься сказать сыну правду? Мне кажется, Степан уже готов узнать, кто он на самом деле.
– С Алексеем это плохо закончилось. Пусть у ребёнка будет детство и нормальная человеческая жизнь.
Григор усмехнулся:
– Я понимаю твоё материнское желание защитить и сберечь, но он уже не человек.
Светлана молчала. Какая-то часть её сознания отчётливо понимала, что сын – наследник не только династии охотников. А другая часть – та самая, материнская, которая желала защитить и сберечь, – всячески противилась реальности.
Григор снова отвлёк её от мыслей:
– Света, может быть, ты боишься встретиться с Мирославом? Пойми, тут совсем другая ситуация. Алексей был носителем. Ты прожила все эти годы с эльфом. А Степан – симбиоз. Это другое существо.
– Он не существо! Он мой сын! И пусть будет человеком столько, сколько позволят обстоятельства.
– Хорошо, девочка моя. Но я не вечный, поэтому и даю тебе столько лекарства. А дальше тебе решать. Не обозлится ли мальчик, когда узнает правду? Сейчас ведь он на противоположной стороне. Да и Мари безумно соскучилась по детям. Кстати, девочек не нашли ещё?
Светлана отрицательно покачала