«Он жив, он жив». И слезами были отуманены её глаза.
Праздничная служба закончилась. Быстро разошлась толпа верующих, разъехались священники на своих автомобилях, двор опустел. Ляля стояла, напряжённо прислонившись к ограде. Белый ажурный платок упал на плечи, и непослушные рыжие волосы с лёгкой ранней сединой переливались золотом под ярким солнцем.
На порог храма вышел худощавый спортивного сложения высокий мужчина с рюкзаком за плечами. Это был молодой иподиакон Игорь, тот самый, на кого заглядывались молодые прихожанки храма, мечтая выйти за него замуж. Он остановился и, прикрывшись ладонью от солнца, некоторое время смотрел на Лялю, а затем, слегка прихрамывая, медленно подошёл к ней.
Долго, очень долго глядели они в глаза друг другу… Взялись за руки…
– Я знал, что встречу тебя.
– Я ждала тебя… вернее, мы ждали, – она с гордостью обняла сына и горько заплакала.
* * *
Они шли втроём по узкой кленовой аллее, и в кулачке Ляли с трудом помещался огромный букет разноцветных кленовых листьев.
Они молчали. Слишком долгой была разлука, чтобы сразу много говорить, но чувствовали друг друга, наслаждались близостью, и не вмещала в себя душа радость столь нежданной встречи…
Вдруг шумно зашелестели, отрываясь с деревьев последние листья. Порыв ветра закружил их в последнем танце, и они, медленно вращаясь, опускались на землю.
Ляля посмотрела на Игоря, улыбнулась, подбросила в вихрь ветра букет собранных листьев, и прижавшись к груди любимого, прошептала: «Я не хочу больше осенних расставаний».
Яблочный блюз
Третий день город был погружён во мрак вязкого, липкого, как кисель, тумана, и в мутном свете неоновых огней затаились улицы в промозглой непогоде. Тёмные фигуры прохожих, как призраки из чужих миров, неожиданно возникали ниоткуда и также внезапно растворялись в удушливой седой дымке. От едкого запаха выхлопных газов першило в горле и слегка подташнивало. Сыро, неприветливо.
Это невыносимая туманная муть вызывала у Ии животный страх, и возвращался давний, но не забытый ужас прошлого. Из тайников разума, как цунами поднималась паническая атака, парализуя волю безысходностью и страхом смерти. Мир вокруг снова стал нечётким; озноб, пот, дрожание рук… Она боялась этого состояния до обморока. Стараясь глубоко и ровно дышать, больно ущипнула себя за запястье, впившись до крови ногтями в кожу, и из последних сил побежала в метро. Надо было туда, где свет, люди, но их было слишком много и она, не справившись, прислонилась к стене. Всё вокруг завертелось, в глазах потемнело… Медленно, теряя сознание, опустилась на пол. Молодая, красивая.
– Девушка, вам плохо? – рядом на корточки присел мужчина, взял её за руку, считая пульс.
– У вас есть яблоко? – прошептала сухими губами. – Мне надо яблоко… понимаете – яблоко и всё пройдёт, а ещё… не уходите пока,