просматривается. Её одну нельзя отпускать. А меня, получается, можно? Одного, на двухвёсельном катамаране, там всё на двоих гребцов рассчитано. Да ещё на ночь глядя… Выходит, что можно. Из двух зол выбирают меньшее.
Конечно, это не совсем предательство, но… Такого поворота я никак не ожидал. Что же делать… Катамаран бросить жалко, даже не то, чтобы жалко, – нельзя его бросать. Он общественный, в него столько труда вложено, он ещё другим послужит. И работа у меня… Коля водитель, она электриком на подстанции, как-нибудь оправдаются, выкрутятся. А я что скажу редактору? Что шёл пешком тридцать километров? Скажет «бред какой-то». И будет прав. Не уложился в два выходных дня? Сам виноват, сам отвечай.
Надо что-то решать.
И решается так: они забирают рюкзаки и идут по берегу, я плыву рядом. Переговариваемся. Не могу ещё поверить в то, что случилось, и какое-то время пытаюсь убеждать.
– Ангара течёт со скоростью пять-шесть километров в час. Хорошая скорость. Вы так не сможете, будете отставать. Сами увидите. Будут препятствия всякие, их придётся обходить. Ручьи, речки будут, они сейчас в разливе, как вы переправитесь? И скалы могут быть, и кустарник непролазный. Фонарика нет. Сами назад попроситесь.
– Не попросимся.
Отвечает мне Геля. Коля почему-то молчит.
– Да вы уже отстаёте. Я вижу.
Вместо ответа они прибавляют шагу, вырываются вперёд. Геля оборачивается ко мне.
– Вот видишь? Зато мы уже согрелись, а ты там мёрзнешь на плоту. Давай бросай его, присоединяйся к нам. Вместе будет веселей.
Мне и вправду неуютно одному. И холодно тоже. Но в голосе Гели, кажется, нет настойчивости. Не хочет, чтобы я присоединился? Надо бы помахать руками, поприседать, пока не окоченел совсем.
Впереди показался залив. Отталкиваюсь шестом, ухожу от него подальше, на более быструю воду. Мои спутники начинают отставать, им надо обходить залив, кроме того мешают идти крупные камни – целая россыпь впереди. Сразу за россыпью виднеется устье небольшой речки, впадающей в Ангару, – белые барашки резвятся на камнях. Это будет посерьёзней, вброд сейчас не перейдёшь. Надо подсказать им выход.
– Поднимитесь вверх! Там должны быть упавшие деревья. Перейдёте, – кричу отстающим друзьям. Вижу – расслышали.
Рассказывали, на третьей от Бадармы речке сохранилось охотничье зимовьё. Можно переночевать. Только сейчас я вспомнил эту ценную информацию и успеваю послать её на берег.
– Не потребуется! Дойдём! – доносится бодрый ответ Гели. У меня, однако, есть основания сомневаться в этом заявлении. Обычно так утверждают те, кому не приходилось идти по ночному лесу.
А время идёт, сумерки сгущаются. Вижу, что мои опасения подтверждаются – сильно отстают. Плот унесло далеко от того места, где мы расстались, а их всё нет. Ищут переход через речку. Нас уже разделяют многие сотни метров, не докричишься. Наконец, на фоне темнеющего леса появляются две фигурки с рюкзаками.
До Усть-Илима далеко. Мы ещё в начале пути. Вряд ли им удастся дойти даже до конца ночи. Ну