было больше: центр всё-таки мало-помалу приводят в порядок.
…Немного позже – проезжая по улице Ардзинба – указал на центр небольшого скверика:
– Памятник Дмитрию Гулиа.
Он установлен на ступенчатом гранитном постаменте, высотой метра три, под сенью вечнозелёных пальм: основатель письменной абхазской литературы сидит в кресле, сложив руки на книге и устремив всепонимающий взор на жидкую метушню окружающего социума. Это о нём, побывав на открытии монумента, Константин Симонов написал: «хорошо, когда человек намного больше своего памятника!».
К слову, у меня дома стоит на полке собрание сочинений старшего сына абхазского классика, Георгия Гулиа. Тоже хороший писатель: его исторические романы я читаю с удовольствием.
…Миновало ещё несколько минут, и мы уже парковались подле Центрального рынка.
– Хорошо, если сегодня Илюша будет, – сказал Андрей, выходя из роли чичероне. – Обычно я у него мясо беру.
И пока мы добрались до крытого рыночного павильона, рассказал, как однажды этот Илюша пригласил его и ещё одного товарища к себе в дом – попробовать домашнего вина:
– Хорошее оказалось вино, мы его пили целый день. Потом решили попробовать чачи. Тут-то и началось настоящее абхазское застолье…
В общем, ушли они от гостеприимного хозяина через двое суток, едва держась на ногах.
***
Илюша оказался мужчиной средних лет. Встретил он нас как родных, в том числе меня и Амру. После долгих дружеских объятий, взаимных благопожеланий и коллективной фотосессии с перестановками действующих лиц, непрестанно перемежаемых новыми дружескими объятиями и благопожеланиями, мы вышли из мясного ряда с объёмистым пакетом отборной говядины, приобретённой по цене вдвое меньшей, нежели её можно купить у нас на Кубани.
Далее последовала короткая прогулка по обширному рыночному павильону – так сказать, в ознакомительных целях. Продавцы занимали не более трети прилавков, а покупателей вообще можно было по пальцам пересчитать. Естественно, в столь разрежённой атмосфере наши персоны привлекли внимание всей торговой публики. Индифферентными остались только две большие дворняги, белая и рыжая, поскольку обе мирно дремали: первая – невдалеке от входа в павильон, а вторая – перед сырными рядами. В которых задержались и мы: перепробовали с десяток сортов домашнего сыра и купили – буйволиный и коровий – к вечернему столу.
…Позже – в процессе написания своих абхазских воспоминаний – я наткнулся на несколько публикаций, в которых утверждалось, будто директором этого рынка был Мелитон Кантария, водрузивший вместе с Михаилом Егоровым знамя победы над Рейхстагом. Заинтересовавшись, порыл поглубже – так и есть: в послевоенные годы он постепенно дорос до директора, только не рынка, а мясного магазина на сухумском рынке… В общем, наш знакомец Илюша оказался в некотором роде коллегой знаменитого героя Советского Союза.
К слову, маршал Жуков, приезжавший