здесь не собирают: слишком низкие приёмочные цены. Нет, вино и чачу производят, как ты видел, и ещё кое-какие пищевые продукты.
– А полезные ископаемые? Раньше в Ткварчеле добывали уголь – это ведь тоже немалый ресурс.
– Сейчас там небольшое совместное предприятие работает – абхазско-турецкое: добывают на вывоз.
– А как вывозят?
– Поездами. Ткварчел ведь соединён железнодорожной веткой с Очамчирой. В советское время уголь отсюда развозили грузовыми поездами по всей стране. В Грузию везли, на Руставский металлургический завод. А теперь только до порта – там перегружают на корабли и отправляют в Турцию… Но это крохи по сравнению с прошлым.
– Всё равно не понимаю. В Абхазии такая благодатная природа: мандарины, апельсины, лимоны, инжир, хурма, персики – чего только здесь не растёт. Одним сельским хозяйством можно жить припеваючи!
– С этим тоже закавыка: Россия запрещает ввозить сельхозпродукцию. Нет, чисто для себя, несколько килограммов – пожалуйста, вези. А если загрузишь багажник доверху, на продажу – обязательно остановят на таможне и заставят высыпать.
– Чудеса, – удивился я. – Из Турции или из какого-нибудь Марокко, значит, мандарины-апельсины везти можно, а их Абхазии нельзя? Что за ерунда получается? Ведь отсюда было бы намного дешевле – прямая польза для России. Тем более никаких затрат не надо: абхазы небось будут рады развезти свой урожай на базары по всему черноморскому побережью!
– Я и сам не понимаю такой политики, – покачал головой Андрей. – Но факт остаётся фактом: запрещено торговать. Сейчас многие здесь даже урожай не собирают: так и висят у людей мандарины на деревьях до зимы, а потом на землю сыплются, гниют.
– Обидно. Выходит, с нашими чинушами народу дешёвых фруктов не видать.
– Да, жаль. Ну что же, нас не удивишь тем, что о народе они думают в последнюю очередь.
Далее мы перешли к обобщениям и принялись расползаться сознанием по развесистому древу истории, политики, философии и прочих областей познания, перемежая рассуждения примерами из собственной жизни, а также из разного рода параллельных источников.
Сложившийся за столом амбьянс, помноженный на открывавшуюся с балкона панораму, весьма способствовал неспешной пульсации мыслей, расширению поля восприятия и дрейфу к границам трансперсонального. «Посмотри на мир, – писал Рэй Брэдбери. – Он куда удивительнее cнов»… Да, он действительно был прекрасен и удивителен, этот мир, когда мы сидели над огнями ночного Сухума, а тени прошлого и будущего выходили из моря и спускались с гор, и всё ближе подступали к балкону, заглядывая через перила… Однако всему хорошему когда-нибудь приходит конец.
Так подошла к концу чача «Дурипш», а вместе с ней и терпение Амры, Веры и Толика.
Первой встала из-за стола Амра:
– Я пойду спать.
– И я пойду, – решила последовать её примеру Вера. Но прежде чем удалиться в спальню, предупредила