«союз» означает нечто иное, чем в моей, – сказал Юкинари с мрачной иронией. – Хотите, расскажу вам, как все пройдет? Вы начнете переговоры речью о мире и сотрудничестве. Я соглашусь, что мир, безусловно, лучше войны, но потребую заключить союз на условиях, одинаково выгодных для обоих государств. Вы не согласитесь, потому что ваш император хочет от Рюкоку полного подчинения. Я не хочу союза на таких условиях. И если даже скрепя сердце соглашусь на эти условия, идея брака с дочерью вашего императора обречена на неудачу. Вы в Чхонджу, говорят, зовете своих женщин орлицами, и они умеют держать в руках меч так же крепко, как мужчины – а мой дворец станет для этой девушки клеткой. Ваша принцесса умрет здесь, причем, возможно, в буквальном смысле слова, как бы страшно это ни звучало, и я ничего не смогу сделать для нее. Так или иначе вы будете вынуждены объявить мне войну.
Да, подумал Гэрэл, он прав, это только вопрос времени: даже если брак окажется удачным, вряд ли он будет долго удерживать Токхына от войны. Разница лишь в том, начнется она прямо сейчас или спустя несколько лет…
Юкинари продолжал говорить – спокойно, будто о чем-то мало его касающемся:
– В назначенный день мы обсудим все это подробнейшим образом, в куда более изящных выражениях, в присутствии множества моих и ваших сановников; это займет много времени – возможно, целый день. Но результат от этого не изменится. И вы, и я знаем это.
– И все же я искренне надеялся, что вы смирите гордость и примете мир на условиях императора Токхына. Хотя бы временный мир. – Заметив мелькнувший в глазах Юкинари гнев, Гэрэл поспешно добавил: – Простите, государь. Я выразился грубо. Но я хочу избежать войны. Неужели вы не понимаете, что это будет бессмысленная резня? Ваше государство уже пережило большую войну и только-только оправилось после нее. Ваш народ создан для мира, а не для битвы. Когда мы встретились, я сказал, что ваша столица прекрасна, и это истинная правда. Синдзю – странный, печальный, но прекрасный город. Мне будет жаль, если его сровняют с землей.
– Спасибо за откровенность, генерал. Хорошо, когда люди говорят то, что думают, хоть ваши слова и жестоки. Я тоже не хочу войны с вашей страной, да и ни с кем другим. Совсем о другом я мечтаю; если начинаешь с разрушений, ничего хорошего не построишь. Но и подчиниться вашему царю не могу. Не из-за гордости, а потому что союз на таких условиях не принесет моей стране ничего хорошего. Временный мир, говорите? Но время – мой враг. Через несколько лет такого «мира» моя страна ослабнет, а ваша – накопит еще больше мощи. Но если дойдет до войны сейчас… – Юкинари слегка презрительно прикрыл глаза длинными ресницами, улыбнулся, – …почему вы так уверены, что я потерплю поражение? Вообще-то я собираюсь выиграть.
«Красивый глупый высокомерный мальчик», – подумал Гэрэл с легким раздражением. Неужели он думает, что что-то знает о войне, сидя в этом саду с красными кленами и золотыми карпами, попивая чай из красивой чашки?..
Впрочем, надо признать, рассуждения Юкинари были вполне неглупы и логичны.
Император передвинул одну из фишек. До этого хода Гэрэлу казалось, что на доске сложилась патовая