Стране Дракона у него по-прежнему был только один лучший друг (он считал, что одного вполне хватит: найти того единственного человека, который предназначен тебе судьбой, и разделить с ним все, что у тебя есть, – разве можно мечтать о большем?), но у Юкинари была слишком живая фантазия, чтобы остановиться на этом. Его сильно увлекли истории о Чужих, колдунах из южных степей; в Юйгуе их называли яогуай, здесь – ёкай. Он ни разу не видел никого из Чужих вживую, но говорили, что они всегда выглядят чудно, непохоже на обычных людей – например, у них могут быть глаза и волосы какого угодно цвета. Он услышал, как про одну из наложниц его деда-императора говорят, что в ней – кровь Чужих. Юкинари даже нашел эту девушку, но разочаровался. Она не показалась ему особенно красивой (хотя была до нелепости юна по сравнению с дряхлеющим императором), волосы ее были чуть менее черными и прямыми, чем у большинства людей, но больше он не увидел в ней ничего странного.
А в его фантазиях каких только Чужих не было: с белыми, алыми, зелеными волосами, с крыльями, с чешуей; люди, которые превращались в волков или лисиц, и люди, похожие на больших кошек…
Его лучший друг Дань, придумал Юки, умел зажигать огонь взглядом. (Ему хотелось, чтобы воображаемые брат и сестра тоже что-нибудь такое умели, но, поразмыслив, он решил, что они не могут быть Чужими – они ведь его родня, а сам он обычный человек.)
Был еще мальчик, который умел становиться невидимым (как часто Юки завидовал этой способности!), и девушка с огромными черными крыльями, как у ворона.
Была девочка Мика с короткими волосами жемчужного цвета, похожими на птичьи перышки – она умела останавливать время.
Был юноша по имени Фай Фаэн, старше остальных и самый странный из них всех: очень высокий, тонкий, с зеленоватой кожей и мало походивший на человека. Он умел говорить с цветами и деревьями, убеждать их быстрее расти и плодоносить.
И еще была его невеста – Лунь-хэ, которая видела будущее. Хрупкая девочка в черной одежде с огромными тревожными глазами. Все ее пророчества сбывались, но редко бывали радостными.
Юки, конечно, задумывался о том, что выдуманные друзья заменяют ему настоящих, и что, наверное, это нехорошо, но не мог ничего с этим поделать: настоящим все равно неоткуда было взяться…
Мать и его сестра Маюми теперь жили на другой, женской половине дворца, и он их почти не видел, даже если бы хотел. Дед-император, Ёсихито, казался приятным человеком, но почти не интересовался Юки – или же у него просто не было времени на встречи с ним; да и о чем могли бы говорить мальчик и семидесятилетний старик?
У него остался лишь брат, Юкиёси.
Они никогда не были близки. Юкиёси не то чтобы был неразговорчивым, скорее просто не считал брата кем-то, заслуживающим интереса. Вдобавок он был… недобрым. И мстительным. Когда они еще жили в Юйгуе, Юкиёси не раз подстраивал какие-то пакости другим детям, причем подстраивал хитро, так, что жаловаться на него было бесполезно