в безличное вещество,
что по сути – само предмет.
Что отныне и навсегда
миг прощания разделил
твою жизнь на «теперь» и «тогда»,
этой формой прошедшей был.
Что не будет другого дня
для того, что недосказал,
что сама эта дверь твоя
в никуда отворит портал.
Что останется память лишь,
привкус вечности на губах,
что ты сам у дверей стоишь
и готовишься сделать шаг.
Учитель
Посвящается Коле Стоцкому
Я другом назвать не могла бы его —
он был лет на двадцать старше
и взрослым казался тогда мужиком,
а мне было только шестнадцать.
Ты, Коля, мой вряд ли услышишь привет,
и жив ли вообще ты, не знаю,
три с лишним десятка прошло уже лет,
а я тебя всё вспоминаю.
Такие, как ты, не задержатся здесь
до славных седин патриарха,
не нянчат внучат и не ходят в собес,
не думают вовсе о завтра.
С утра ты сшибал у соседей трояк
и выглядел очень сомнительно,
и дико учителем звать мне тебя,
и всё-таки был ты учителем.
И я, как отцу, благодарна тебе,
хоть был ты меня бесшабашней,
за то, что случился в моей ты судьбе,
как божий подарок однажды.
За то, что весь мир для меня распахнул
с хмельной безоглядной щедростью,
за то, что смеялся и в ус не дул,
но был таким верным и верящим.
За то, что плевал свысока на года,
как искра, летя по жизни…
За то, что тебе не узнать никогда,
как был ты мне дорог и близок.
Сестре?
Как странно – я почти забыла Вас,
хоть думалось, такое невозможно.
Лишь кажется, что родственная связь
до смерти с колыбели непреложна.
Нам юность была общая дана,
но сколько я ни билась лбом о стену,
я никогда Вам не была нужна,
и только это было неизменным.
Пусть я подарком точно не была
и горькую храню об этом память,
но только я любила Вас всегда
сильней, чем Вы могли себе представить.
И были дни порою нелегки,
да что там нелегки – почти за гранью,
Вы мне тогда не подали руки
и строчки ни одной не написали.
Я не хочу Вас упрекать ничем,
нотаций нудных Вам читать не стану:
любовь дается, видимо, не всем,
и на нее не все имеют право.
Нет, я не злюсь, мне нечего прощать,
и холодком давно сменилась горечь,
и Вам хочу я только пожелать
лет долгих, и любви в душе побольше…
Ничто нас не способно сделать ближе,
и этот факт принять давно пора.
Пусть не бывает родственников бывших,
но Вы, увы, мне бывшая сестра.
Последнее письмо
Тоска в душе отыщет уголок,
уютно там устроится в клубочек.
Пишу тебе слезами между строк
и